ЗДРАВСТВУЙТЕ. Вы зашли на сайт сказки, которая начинается словами “Жираф Жирафович вышел из дома”. Сказка рассказана в манере ахинеечки. Автор, никогда прежде не бравший в руки перо, в возрасте “30+7+30” серьезно задумался и спросил жену: “Не возражаешь, если и я напишу что-нибудь гениальное”? Супруга не возражала. Освежив в памяти правила пунктуации, перечитав буквы алфавита, сказочник, упрятавшись на всякий случай за псевдоним, взялся за сочинительство. Сочинять в жанре ахинеечки оказалось увлекательным занятием. Попробуйте. Придуманные персонажи превращаются в лучших друзей, общение с которыми становится насущно необходимым. Но, вот, сказка закончена. “Не забудь поставить точку в конце предложения”, - напоминает супруга. Ставшая ненужной авторучка летит в озеро, бульк – волны квадратами расходятся по воде. “Ничего себе, - удивляется автор, - не хуже, чем у Малевича”. “Да, уж”, - вздыхает жена. А жираф, тем временем, каждый день продолжает ходить, ходить в зоопарк, где его ждут товарищи по сюжету: попугай Зюзя – художник, певец, обладатель уникального голоса; воробей Кеша – журналист, боксер, чемпион мира; карась Крус – губернатор озера, летчик, радиокомментатор, солист хора пресноводных рыб; доктор Пипеткин – врач нетрадиционной медицины, лечащий насморк  прищепкой; санитары Ав и Гав; медсестра Мяу; мистер ИКС – инопланетянин; милиционеры Вова и Вава; Ух-Бух - бойцовый петух из Кукареланда; воробьихи Пуха и Плюха, - всех и не перечислишь. Читайте. В добрый путь. Вот только не знаю, сможете ли Вы есть рыбу после знакомства с нашим карасем.

                                                                                                                                                                                                                    

Евгений Водолей, 38.

Зоопарк.

 

   ЖИРАФ ЖИРАФОВИЧ вышел из дома. Он шел не спеша, но легко обгонял тех, кто торопился. Его путь лежал к зоопарку, директором которого его единогласно избрали звери. Животные решили, что директором должен быть тот, кто не бодается, не кусается, не лягается, кто выше всех ростом. Жираф Жирафович соответствовал этому полностью. Все были довольны: одеты, обуты, накормлены. Было еще рано, в зоопарке почти все спали. Жираф Жиравович шел и думал о скунсах: ”Очень беспокойные ребята, за ними нужен глаз да глаз. Всего месяц назад прибыли из Северной Америки, а уже четыре раза убегали из зоопарка”. Директор объявил им выговор в приказе, но не был уверен, что скунсы не убегут в пятый раз.
    Ночной дежурный по зоопарку попугай Зюзя, приветствуя директора, так громко прокричал: “Здравия желаю, Жираф Жирафович“, что все, кто спал, проснулись от его крика. Звери проснулись и, сладко зевая, стали ждать завтрак. Зевали не долго, завтрак не заставил себя ждать. “Хорошо в зоопарке“, - подумал участковый милиционер волк Веня и вспомнил молодость: густой тамбовский лес и быстроногих зайцев, которые частенько оставляли волка голодным. Теперь Веня жил на полном пенсионе. Главный бухгалтер зоопарка бегемот Бутя не жалел денег на завтрак и обед. Животные любили Бутю, потому что Бутя не жалел денег на ужин.
    В природе, чтобы тебя не съели, надо что-то придумать. Зайцы придумали быстрые ноги и белую шубу, которая согревает и прячет в снегу зимой.

 Ежик - острые иголки на спину. Черепаха - крепкий панцирь, непробиваемые латы. Но даже и такая защита не всегда защищала животных. Самую оригинальную защиту придумали скунсы. Они изобрели химическое оружие и запрятали его в попе. Увидит скунса громадный голодный медведь, обрадуется: “а вот и мясо, сейчас я его съем “ и, прячась за деревьями, начнет подкрадываться к пище. А маленький кусочек мяса и не думает удирать

от большого зверя, поворачивается к великану попой, притворяется, что не видит желающего покушать. Ждет, когда глупый медведь подползет к нему сзади. Медведь подползает и ощущает, как в нос ему из попы скунса прилетает такая пахучая и едкая жидкость, что моментально становится умным.

В другой раз увидит скунса, скажет: “Ну, его к черту”, пройдет мимо.
    Вот таких своеобразных американских хорьков Жираф Жирафович имел неосторожность приобрести для своего зоопарка. Клетка скунсов отличалась

от других клеток тем, что от нее высоко в небо отходила газоотводная труба. В это утро Пукаш и Пердунчик, так зовут наших героев, проснулись от крика попугая. За ночь в скунсах скопилось столько газов, что возникла потребность срочно освободиться от них. Пукаш пукнул в трубу три раза одиночными пуками и несколько раз очередью. Пердунчик, который до приезда в зоопарк закончил на родине промышленно - музыкальный колледж, сообщил о себе

в эфир музыкальной гаммой. Воробей Кеша, сидевший на трубе в ожидании раздачи корма животным, услышал знакомую мелодию, но не успел улететь, стал терять сознание и падать. Хорошо, что в последний момент сумел раскрыть парашют, иначе бы точно разбился.
    Звери позавтракали, заняли места в клетках и стали ждать, когда в зоопарк запустят гостей. Животных удивляло, что люди, имея четыре лапы, ходят

на задних, да еще и в ботинках, “это ведь так неудобно”. “Неудобно, но смешно”, - объяснил им медведь Тиша, которому главный бухгалтер разрешил

в воскресные дни подрабатывать в цирке на конфеты. Зрители смеются и аплодируют артисту, когда он выходит на арену в ботах на задних лапах.

Животные решили, что и гости приходят в зоопарк в обуви, чтобы развеселить хозяев, а домой уходят обычным способом: босиком и на четвереньках.

 И только Пукаш и Пердунчик знали, что у людей передние лапы придуманы для того, чтобы схватить, связать, запихнуть скунса в мешок, скунс даже пукнуть не успеет.
   

    Братья готовились к побегу. В прошлый раз их схватили до обидного быстро, в этот раз так быстро не схватят, им не терпелось отомстить обидчикам. Решили, что побегут в пятницу. В этот день в зоопарк не впустят людей, клетки откроют на проветривание. После завтрака всех пригласят в лекторий,

где лектор Шима Панзе прочтет лекцию: “Как отличить трезвого от пьяного“, - животные давно об этом просили. Потом пойдут купаться и загорать.

 Доктор заставит всех, включая директора и главного бухгалтера, пробежать вокруг озера десять кругов. Потом будут танцы, будет много суматохи, никто

не заметит отсутствия скунсов. Пукаш и Пердунчик все предусмотрели. Предусмотрели до мелочей. На ужин съели больше обычного, готовились

 к химической атаке. Спать легли рано. Во сне организм набирается сил. Во сне и время летит быстро. Не успели заснуть, а попугай Зюзя уже кричит: “Здравия желаю, Жираф Жирафович“. Скунсы проснулись, потянулись, посмотрели на небо. Определили, что дождя не будет. Почистили зубы пастой “Зубная“, сделали физзарядку. Пердунчик побеседовал с белочкой Бэлой, соседкой из клетки справа. Спросил, пойдет ли она на танцы, пообещал научить американскому рок-н-роллу. Пукаш пообщался с лисой Лясей, соседкой из клетки слева. Объяснил, как с помощью ножниц можно вывести пятна на рыжей шубе. Оба делали вид, что никуда не торопятся. “Пора”,- шепнул Пукаш Пердунчику, а Лясе сказал: “До завтрака есть время, сходим на кухню, узнаем что cегодня на ужин”. Скунсы  не спеша шли по аллее, здоровались с макаками, мартышками, павианами, гиббонами. Обезьяны спорили кто из них умнее, кто сможет выиграть миллион.
    Повернув налево, скунсы направились к озеру, остановились у надписи: “Озеро квадратное”. В озере зоопарка волны от камня, брошенного в воду, расходились не кругами, как принято в других водоемах, а квадратами. Пукаш взглянул на часы: 9-03. Присев на скамейку, братья стали смотреть на рыб. Рыбы прыгали в высоту. Вылетая в воздух, громко считали: “1, 2, 3 ”… и падали в воду. Карась Крус установил рекорд: пробыл в небе девять секунд, - такое в здешних водах  удалось однажды, но то было до новой эры.

    Крус потребовал составить протокол, зафиксировать рекорд. Пукаш и Пердунчик поставили подписи как свидетели. Рекордсмен вновь принялся выпрыгивать из воды, а вместе с ним и чрезвычайно возбужденные рыбы. Караси кричали: “Крус – чемпион”. Шум стоял невероятный. Прибежали из бухгалтерии, сказали, что рыбы мешают бухгалтеру складывать цифры, и, если на озере не уменьшат громкость, Бутяй Бутяевич запустит в водоем на десять минут голодную щуку длиной в один метр. Стало тихо. Озеро онемело. Пукаш услышал, как тикают часы.
    Скунсы встали со скамейки, пошли к кухне. В половине десятого в город отправляется грузовая машина за продуктами, нужно незаметно проникнуть

 в кузов и выехать за ворота. Попугай Зюзя сменился с ночной смены. Место в воротах занял пингвин в черно-белом фраке, на котором не было ни одного пятнышка рыбьего жира. Пузя выглядел великолепно. Жираф Жирафович гордился, что зоопарк начинается с Пузи.
    Ровно в 9-30 пингвин открыл ворота продуктовой машине. Перед перекрестком машина притормозила, скунсы спрыгнули на асфальт и затерялись

 в толпе бродячих собак и кошек. Для пущей убедительности скунсы закрепили на шее ошейники с номерками, на лапы надели шерстяные носки. Пусть

 все видят, что по тротуару шлепают не какие-то босоногие дворняжки, а гордо шествуют два лучших друга хозяина, который попросил друзей сходить

в магазин за спичками. Готовясь к побегу, Пердунчик предлагал захватить с собой трость, шляпу, шарф и очки, но Пукаш воспротивился, сказал, что во всяком деле нужно знать меру.
    Братья не спешили. К милицейскому участку надо подойти к двенадцати часам, к обеду, плавное течение которого предстояло изменить внезапной химической атакой. Участок № 2084 специализировался на отлове убежавших из зоопарка зверей. Штат отделения состоял из трех сотрудников. Работы было немного: четыре задержания за тридцать дней. Раньше звери убегали чаще. Жираф Жирафович наладил воспитательную работу, организовал досуг животных, побеги почти прекратились. Рядовые Вова и Вава подали рапорт о переводе на более беспокойный участок, но им отказали. В управлении

знали, что если из зоопарка убежит носорог, то, кроме Вовы и Вавы, скрутить его никто не сможет. Вова и Вава отличались неимоверной физической

 силой. Они в совершенстве владели всеми видами единоборств, но не любили бои без правил. Они и по правилам могли уложить на лопатки любого.
    Руководил отделением мистер ИКС, полковник Исаев. “Константин Сергеевич”, - так отрекомендовали его Вове и Ваве. Мистер ИКС - представитель внеземной цивилизации. Прибыл в Россию на попутной летающей тарелке, для обмена опытом. В настоящий момент имеет облик Исаева, но может мгновенно изменить внешность. Мысли людей читает по глазам, по выражению лица определяет преступника. Подключаясь к экрану космического

 видения, отслеживает, где и кем совершается зло. Никто и ничто не укроется от его ока. Исаев за три секунды может найти иголку в стоге сена, а за

три дня, если попросят, раскрыть все преступления на планете Земля. Очень многие радовались, что у полковника подходит к концу срок командировки.

У мистера ИКС хобби: в обеденный перерыв изучает языки. За месяц службы в милиции изучил английский, антарктидский, русский, китайский, февральский, майский, муравьиный, журавлиный, но путается пока в пьянском и блинском, не понимает, когда в речь вставляется слово “блин”.
    Ровно в двенадцать скунсы подошли к закрытой двери участка с надписью: “Отделение милиции. Обед с 12 до 17”. Константин Сергеевич сидел

за столом, просматривал оперативные сводки. Сигналов о побегах не поступало. Вова и Вава могут расслабиться, перекусить, отдохнуть, сыграть партию

в шахматы, заняться своими делами. Распахнув окно, Исаев прошелся по комнате, остановился перед стендом “Их разыскивает милиция”, посмотрел

на фото Пукаша и Пердунчика, улыбнулся: “Славные ребята, неужели не придут проститься“? Вова и Вава не знали, что инопланетянин этой ночью

улетает домой. Вова жарил картошку, Вава включил проигрыватель, поставил полюбившуюся мистеру ИКС пластинку.
    Скунсы изготовились к атаке, сбросили ошейники, носки. Теперь это были не домашние собачки, а сердитые дикие звери, от которых не однажды удирали большие медведи. До слуха скунсов донеслась мелодия: “Наша служба и опасна, и трудна”. “Сейчас мы им покажем, как опасна их служба”, - шепнул Пукаш брату. Скунсы подняли хвосты. То, что произошло после залпа, они не видели, стремительно удирали, знали, что сорванная с петель дверь грохнется на землю, на дверь свалятся два богатыря, оба без сознания. Скунсы умчались далеко, слова о трудностях службы милиционеров остались позади. Мистер ИКС шагнул на крыльцо, на пришельца из космоса земные газы не действовали. Исаев восторженно улыбался:
    - Ну, Пукаш! Ну, Пердунчик! Ну, блин!
    Константин Сергеевич дал понюхать нашатырь ребятам, обрызгал парней живой водой. Вова и Вава открыли глаза, спросили:
    - Что это было?
    - Это Пукаш и Пердунчик, - торжественным голосом произнес полковник. От живой воды здоровяки быстро пришли в себя.
    Мистер ИКС прикрыл веки, включил режим ясновидения.
    Увидел затаившихся зверьков на чердаке высокого кирпичного дома, проникся нежностью к малышам. “Они вот здесь, - ИКС нарисовал схему чердака, - наденьте противогазы, аккуратно возьмите ребят. Не намните бока, незаметно доставьте в зоопарк. Жирафу Жирафовичу не сообщайте”. Вова и Вава все сделали четко, Пердунчик успел на танцы. Когда он учил белочку рок-н-роллу, в ночное звездное небо стремительно уносилась тарелка с мистером ИКС на борту. Полковник, улетающий в отставку, бережно прижимал к груди “Аппарат Cамогонный“ - учебное пособие по изучению пьянского диалекта подпивших землян.
   

    Воробей Кеша не имел постоянного местожительства. У него не было своей клетки, ему не приносили завтрак, обед, ужин. Он сам находил себе пропитание, ни от кого не зависел, и очень гордился этим. Своей родиной считал зоопарк. Здесь появился на свет, здесь его знал каждый, а он знал всех. Кеша запросто мог занырнуть в клетку к любому, в данный момент занырнул к медведю Тише, представился: “Свободный и независимый журналист Иннокентий Пронырин”. Медведь засмеялся: “Да, знаю я тебя, Кешка. Говори, зачем прилетел”. Иннокентий сказал, что главный бухгалтер Бутя попросил его слетать к медведю и заполнить анкету. В анкете следует указать, на сколько лап косолапит Тиша. На одну, две, три или четыре? Тиша ответил, что

в цирке косолапит на две лапы, а дома на четыре. Воробей обманул медведя, Бутяй Бутяевич ни о чем его не просил. В вечерних новостях сорока Сари, диктор зоопарка, сообщила, что Иннокентий Пронырин провел журналистское расследование. Журналист установил, что медведь косолап на четыре лапы, а не на три, как думали в налоговой инспекции, устанавливая налог на косолапость. После завтрака Кеша прилетел к медведю за уточнением. Он не знал, что медведь вчера вечером слушал радио.
    - Скажите, Тиша Берлогович, у Вас косолапость врожденная или приобретенная?
    - Какая тебе разница,- засмеялся Тиша,- вот придавлю тебя лапой, и будет вместо журналиста приобретенная лужа. Хочешь?
    - Понял, не дурак,- сказал Кеша, покидая клетку. Пристегнув парашют, журналист взмахнул крыльями и полетел на газоотводную трубу взять интервью у скунсов, узнать дату их очередного побега.
   

    Попугай Зюзя приплыл в зоопарк на океанском лайнере. Плыли издалека и долго. Зюзя полюбил море, привык к морской качке, запомнил команды на корабле. Приступая к тарелке с манной кашей, командовал: “Полный вперед“ и уплетал манку за обе щеки. Покончив с кашей, провозглашал: “Стоп, машина”, и чистил клюв, моряки народ аккуратный. В зоопарке попугая поселили в комнате с мягким диваном и русской печкой. Зюзя любил комфорт и тепло. Заступая в ночную смену на вышку у ворот зоопарка, попугай надевал шерстяную тельняшку, китель, представлял себя вахтенным по кораблю. Жираф Жирафович позаботился, чтобы в рубке дежурного офицера не было сквозняков. Зюзя уважал директора. Здороваясь, громко и отчетливо называл его по имени, отчеству. Попугай подружился с африканским слоном по имени Слани, который, как и Зюзя, любил тепло. Каждый день они встречались у озера, любовались природой, беседовали, вдыхая свежий воздух, - не могли наговориться и надышаться. Однажды попугай, расположившись на голове у Слани, прошептал

в ухо слона анекдот про боцмана - у слона подкосились ноги, слон завалился в озеро:
    - Ну, и насмешил ты меня, Зюзя. Я под водой смеялся до слез. Рыбы смеялись, глядя на мои слезы.
    Зюзя – замечательный рассказчик, а скоро Слани узнает, что Зюзя отличный художник.
    - Слани, приходи завтра. Я научу тебя рисовать.
    На следующее утро Зюзя принес кисти, краски, присел на раскладной стул и стал использовать широкий бок Слани как холст. Слону понравилось рисование. Понравились прикосновения кисточки к телу. Слани ощущал себя маленьким слоником, которого слониха мама гладит хоботом по спине. Он  мог стоять так часами, зажмурив от удовольствия глаза. Зюзя предпочитал морскую тематику. Кинув круглый камушек в воду, художник задумчиво смотрел на квадратные волны, а затем быстрыми, точными и уверенными движениями набрасывал на полотно сцену кораблекрушения в лунную ночь,

В такие минуты художник представлял себя не просто Зюзей, а Зюзей Айвазовским. Восторженные почитатели таланта художника оглашали окрестности озера восторженными криками. Краска на холсте еще не обсохла, а почитатели уже тыкают пальцем в понравившиеся места на боку у слона. Зюзя сделал надпись: “Не прислоняться “. Тех, кто не умел читать, слон вежливо отодвигал хоботом.  О картинах Зюзи заговорили, в слоновнике полно народу. Сцена кораблекрушения написана столь убедительно, что в зоопарк приносят спасательные круги и бросают в слоновник. Буйвол решил, что слона подкармливают баранками, и объявил, что готов рисовать картины в содружестве с попугаем, но просит известить посетителей, что баранкам предпочитает охапку свежего сена.  Вечернее радио сообщило, что ожидается большой наплыв иностранных туристов. В связи с этим администрация зоопарка просит  всех животных, которые бреются, бриться ежедневно. Козел Коуз задал вопрос: “А можно я буду отращивать бороду”? “Ну, ты и козел”,- сказал баран Бода. Коуз обиделся и написал заявление в народный суд. Суд присудил барану: “Три часа не мигая смотреть на новые ворота”. Баран стойко выдержал испытание, не выдержали ворота, несколько раз мигнули.
  

   Прием больных в медпункте зоопарка вели круглые сутки. Сегодня дежурил доктор Пипеткин, который только что остановил сильный насморк у посетителя, нарисовал на верхней губе шлагбаум с надписью: “Проход закрыт”. Медсестра Мяу пригласила следующего. Следующим был журналист Пронырин, которого санитары Ав и Гав внесли на носилках. Кеша чуть не погиб, проводя журналистское расследование. Пытаясь выяснить секреты мастерства художника, прилетел к озеру взять интервью у Зюзи. “Так вот оно какое, синее море“, - воскликнул Кеша, заглядывая в ведро с масляной краской…   Воробей представлял собой жалкое зрелище, не мог раскрыть клюв, перья слиплись, он был полностью обездвижен. Журналиста посадили в емкость с растворителем, с помощью которого Ав и Гав вернули воробью прежний товарный вид. Им пришлось основательно потрудиться. Поблагодарив спасителей, Кеша покинул медпункт с намерением написать хвалебную статью о работе медиков зоопарка.
    “Теперь я к этому Зюзьке с ведрами на метр не подойду“,- сказал Кеша и полетел к озеру. Художник, слон и ведра находились на прежнем месте. Слон стоял, повернувшись к солнцу другим боком, а Зюзя, закончив одну картину, писал следующую. Кеша остановился в двух метрах, прищурил глаза. Наблюдать молча, журналист не мог. “Знаешь, Зюзя, у меня есть кое-какие замечания. Я хочу высказать их, - Кеша не заметил, как подлетел поближе,

уселся на дужке ведра, - море должно быть более соленым, а девятый вал выше на девять cантиметров”. Художник слушал молча. Слон едва заметно

повел ушами. “В верхней части картины, - продолжил Кеша, - очень много свободного места. Рядом с луной нарисуй месяц и напиши: “муж Луны “.

Слон возмущенно фыркнул. Воробья сдуло в ведро. Подняв хобот, Слани издал сигнал тревоги. Ав и Гав примчались с носилками. Доктор с любопытством разглядывал Кешу: “В наших условиях вылечить невозможно, отправим на химический завод“. Воробей жалобно чирикнул. “Ну, ладно, попробуем“.

Доктор разглядел, что в этот раз воробей нырнул в акварельную краску, отмыть которую можно обычной водой. Он посмотрел на барометр. Через пять минут должен начаться дождь с температурой воды +25 градусов.
    - Натяните во дворе бельевую веревку, - обратился Пипеткин к санитарам, - прикрепите журналиста прищепкой.
    - Я свободный независимый журналист. Как вы смеете? – кричал Кеша под проливным дождем.
    На него никто не обращал внимания. Все никто попрятались от ливня.
    Санитары играли в нарды. Доктор курил сигарету, читал вестник “Здоровый образ жизни“. В дверь постучали.
    - Войдите.
    Вошла лиса Ляся. - Доктор, я промокла насквозь. Боюсь заболеть воспалением легких. Нельзя ли для профилактики поставить банки на грудь?
    - Проходите за ширму. Гав, поставьте Лясе на грудь одну банку с клубничным вареньем.
    Через семь минут лиса, облизывая губы, благодарила доктора:
    - Спасибо, доктор, теперь я точно не заболею.
    Довольная собой и доктором Ляся, раскрыв зонтик, побежала к своей лучшей подруге, курочке Рябе, которая частенько угощала лисицу яйцами.
    - Ты, знаешь, Ряба, в медпункте всем желающим раздают банки с клубничным вареньем.
    Ряба сорвалась с насеста. Дождь не утихал. На асфальте под Кешей образовалось синее пятно. Журналист покорно висел на веревке. Унижение, которое он испытывал, нельзя передать словами. Русских слов не хватало. Доктор посмотрел на барометр, дождь прекратится через пять минут. Дверь распахнулась, запыхавшаяся мокрая курица заявила с порога:
    - Доктор, я не люблю клубничное варенье. Дайте мне сто граммов овса для профилактики.
    Дождевые тучи ушли. Ав и Гав отцепили Кешу, обтерли полотенцем, обсушили феном, накормили горячей манной кашей с вареньем. Кеша стал выглядеть лучше прежнего. Гав отметил в журнале, что пациент здоров, цветные пятна на теле исчезли, пациент готов к выписке.
    Все это время журналист не проронил ни слова, на санитаров смотрел волком, от коньяка отказался.
   

    Утром, возле бельевой веревки Иннокентий собрал пресс-конференцию. Охрипший журналист на русском и английском языках говорил о покушениях

на свободу, зажиме критики, жестоких методах нетрадиционной медицины, о том, что жизнь журналиста не ставят в копейку. Голос диссидента звучал праведным гневом. Закончив выступление, Иннокентий ножницами отрезал кусок веревки, повязал вместо галстука, заявил, что это не последний его репортаж с петлей на шее. Взмахнув крыльями, воробей поднялся в воздух, полетел, сообщая всем, что эмигрирует в соседний зоопарк.
    О происшедшем сообщили Жирафу Жирафовичу. Кешу пригласили на аудиенцию. Воробьихи Пуха и Плюха заливались смехом: “Кешка-то важный какой, пузо выпятил, цены себе не сложит. Эй, кучерявый, семечек хочешь“? Иннокентий гордо прошествовал мимо. Ему не до народа. Его пригласили

к Директору. Пуха и Плюха хохотали, что Кешке поставят клизму с хвойными иголками урожая прошлого года. 

Жираф Жирафович усадил Кешу в кресло, предложил чашечку кофе. “Иннокентий, мне кажется, что вы искусственно накаляете ситуацию в зоопарке. Заурядный факт ныряния в краску раздули до размеров политического дела. Думаю, что вы немножко погорячились. Не хотите ли рюмочку коньяка “? Выпив рюмочку, Кеша поклялся, что никогда близко не подойдет к политике. “Вот и хорошо, - сказал Жираф Жирафович, - инцидент исчерпан “.  Не отказавшись от еще одной предложенной рюмочки, Кеша вышел на улицу, поправил прическу, игриво ущипнул за бока Пуху и Плюху. Воробья простили, все наладилось, не нужно эмигрировать в соседний зоопарк и бороться там за место под солнцем. Счастливый журналист шел мимо клеток  с животными, голова кружилась, его слегка пошатывало. Кеша запел про камыш и согнутые деревья. Животные заспорили в какой стадии опьянения находится Иннокентий. Енот заглянул в конспект с лекцией Шимы и сказал:
    - Воробей пьян в доску!
    - Не в доску, а в стельку, - не согласилась с ним барсучиха.
    - Да, что вы, ребята, у него ни в одном глазу, - защищали Кешу Пуха и Плюха, которых Иннокентий обнимал за плечи.
    - Надо же, как Кеша назюзюкался, - покачал головой Зюзя, выглядывая в окно.
   

Зюзя гладил тельняшку и тихонечко напевал, готовясь к ночному дежурству. Зюзя любил петь и умел петь. Ближе к рассвету, когда всходит солнце, а природа наполняется голосами птиц, попугай плотно закрывал дверь будки, чтобы не разбудить животных, и пел во всю силу своих легких. Соловьи стыдливо умолкали.  Музыкальный руководитель зоопарка Дон-Диез Страусинский говорил Жирафу Жирафовичу, что такого голоса, такого “околоворотного сутрано“ нет ни у кого в мире. Надо распахнуть двери будки и дать возможность животным насладиться пением Зюзи. Директор не возражал. Певец и музыкальный квартет стали готовить программу. Попугая обмерили, сшили фрак. Певец возражал против фрака, но ему напомнили, что Лучано Паваротти поет во фраке. Во фраке голос звучит громче. Животные легли пораньше, сразу же после ужина, чтобы проснуться вместе с солнцем. К началу концерта прилетели соловьи из курских лесов и певчие дрозды из Подмосковья. Площадь перед выходом из зоопарка была заполнена.
    Дверь будки распахнулась, Зюзя шагнул на настил вышки, остановился, закрыл глаза и запел:
    “Белеет парус одинокий
      В тумане моря голубом!
      Что ищет он в стране далекой?
      Что кинул он в краю родном? ”
    Никто не шевельнулся, пока пелась песня. Музыка стихла, шквал аплодисментов накрыл певца с головой. Как только шквал улетел, зазвучала всем знакомая мелодия:
    “Шаланды полные кефали
      В Одессу Костя приводил
      И все биндюжники вставали,
      Когда в пивную он входил”.
    Зюзя пел, площадь притоптывала, прихлопывала, покачивалась в такт музыке. В воздухе пахло кефалью и пивом. Пропев про одного одессита, Зюзя

запел про другого:
    “Ведь ты моряк, Мишка,
      Моряк не плачет,
      Моряк не плачет никогда”.
    С Черного моря певец перенесся на север:
     “Ой, да не спокойно Баренцево море,
       Но зато спокойно сердце моряка”.
    Над площадью потянуло прохладой, теплолюбивый Зюзя зябко поежился, подмигнул ежику, вернулся к теплому морю:
      “Севастопольский вальс помнят все моряки…”
    Зрители пришли в восторг. Пуха и Плюха влюбленными глазами смотрели на Зюзю, Кеша ревновал и дергал подруг за хвост. Диез кричал: “браво, бис“. Все скандировали: “Зюзя, Зюзя, Зюзя“. Певец надел бескозырку, расправил ленточки, подождал, когда площадь смолкнет. Расстегнул фрак. Площадь взорвалась ревом восторга, увидев тельняшку на крутой груди попугая. “Последняя песня“, - объявил Дон-Диез.
    “Моряк вразвалочку сошел на берег…” запел Зюзя и стал спускаться по трапу. Едва моряк сошел на берег, как зрители подхватили его, моряк полетел в воздух.  “Ошеломительный успех”, - воскликнул музыкальный руководитель. Певца качали. Певец летал: вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, - Слани подхватил друга хоботом и унес в безопасное место.
    На следующее утро мартышки в клетках сидели, надев бескозырки, а зебры требовали, чтобы им нарисовали горизонтальные полоски, как на тельняшке у Зюзи. На завтрак ели макароны по-флотски и пили компот.
   

     Нарядно одетый Иннокентий вошел в магазин и попросил отпустить ему кулек семечек вне очереди, он очень торопится на дипломатический ужин в посольстве. Очередь не возражала. Продавщица Мухоловка, отпуская семечки, подмигнула Кеше: “ Знаем мы этот ужин, приятного аппетита “, - и засмеялась. Она знала, куда торопится воробей. Воробей спешил на свидание. На берегу озера его ждала синичка Сенечка. Кеша достал гитару из чехла,

стал настраивать. Из воды показался перископ, карась Крус изготовился вести наблюдение. Пролетающая над озером бабочка села отдохнуть на перископ, закрыла обзор карасю. Из воды показалось ухо, Крус приготовился слушать. Сенечка, сидя на скамеечке, угощалась семечками. Кеша опустился на колено, ударил по струнам: “Очи черные, очи жгучие, очи страстные и прекрасные”. Карась схватился за мобильник. Через минуту к озеру примчались Пуха, Плюха и длинноногий кулик Ходулочник, безумно влюбленный в Сенечку. Взъерошенные Пуха и Плюха с ходу заявили, что вырвут хвост у синицы. Запыхавшийся кулик угрожающе размахивал длинным клювом, намеревался пронзить воробья насквозь и выпустить из него воздух. Грозовые тучи сгустились над Кешей, но гром не грянул. Иннокентий находил выход не из таких положений. Он заявил, что они с Сенечкой репетируют концертный номер ко Дню рыбака, просит всех удалиться и не мешать процессу: “Идите в контору и скажите главному бухгалтеру, что для успешного выступления в концерте артистам потребуется не менее килограмма жареных семечек“. Сконфуженные воробьихи и кулик удалились в контору. Воробей швырнул камень в ухо карася, но не попал, карась увернулся. “Завтра принесу удочку, поймаю на макаронину”, - пообещал Кеша. Карась показал воробью фигу.
    Кеша составил докладные записки в администрацию, участковому милиционеру, на радио. Сорока Сари сообщила, что журналист Иннокентий Пронырин провел очередное расследование и установил следующее:
    1. В продовольственном магазине – антисанитария. Мухоловка не ловит мух. Мухи облепили продукты, сидят на мороженом в нестиранных шерстяных носках. Отпуская товар, продавщица позволяет себе смеяться над покупателем.
    2. В круглом озере карась Крус ежедневно мутит воду, купается с утра до вечера и показывает фиги отдыхающим.
    3. Некоторые птицы перестали следить за внешним видом, постоянно взъерошены. Необходимо открыть в парикмахерской дамский зал и завезти в магазин колготки.
    4. Кулик Ходулочник носится по зоопарку с пикой наперевес и угрожает порядочным налогоплательщикам. Особенно опасен для тех, кто поет цыганские романсы.
    На следующее утро некоторые из мух сидели в лазарете доктора Пипеткина, опустив лапки в тазик с горячей водой, лечились от простуды. Мухоловка пристально следила, чтобы мухи сидели на мороженом без носков. Мухи осипшими голосами ругали Кешку.
   

     Через неделю после того, как мухи заболели ангиной, Жираф Жирафович перед уходом домой предупредил ночного дежурного, что утром у ворот зоопарка может появиться гостья, которую надо не прогонять, а вежливо встретить. Топ-модель притопала ранним утром, в понедельник. “Это зоопарк“? - спросила красавица. Зюзя тихонечко посвистел кулику, который ждал гостью и не ложился спать. Ходулочник примчался через секунду. Шилоклювка с клювом, изогнутым как ресничка, с ногами, длинными и стройными как тростник, с фигурой 9-6-9, произвела на кулика неотразимое впечатление. Ходулочник влюбился в Шилоклювку с первого взгляда, она в него - со второго. Свадьбу решили играть в среду. Участковый милиционер волк Веня не сомневался, что красавица, которую он представил как троюродную племянницу, приведет кулика к общему знаменателю. Свадьбу сыграли в банкетном  зале ресторана “Красная клюква“, прибыло много гостей с болота. Комары кричали “горько”, облепив накомарники невесты и жениха. Молодоженов поселили в уютном двухкомнатном гнездышке с видом на озеро. На следующее утро Сари сообщила, что Шилоклювка снесла яйцо, а Ходулочник предоставил в бухгалтерию справку о рождении первого ребенка. Сенечка облегченно вздохнула, Кеша вышел на улицу без бронежилета.
   

    Очередной день катился к закату, посетители покинули зоопарк, на воротах вывесили табличку: “Закрыто“. У животных личное время.

Попугай и слон пошли погулять. Сели на лавку. Слани обратил внимание на струйку воздуха, пузырьки которого звучно лопались над водой:
    - Интересно, что это может быть?
    - Судя по ритму, “Очи черные“. Крус поет для подружек, готовится ко Дню рыбака.

 Предупредил бухгалтерию, что для успешного выступления в концерте солисту и хору озерных рыб потребуется килограмм мотыля.
    Озеро вспенилось множеством пузырьков:
    - А это “бис и браво“, - прокомментировал Зюзя.
    Друзья посидели молча. Слани вспоминал саванну, Зюзя думал про океан. Вспомнил, как заблудился лайнер, доставивший его в зоопарк.

Отличился боцман: уронил компас в море и докладной запиской уведомил капитана, что “последний навигационный прибор корабля упал на дно”.

Капитан побледнел, позеленел. Едва не задохнулся от возмущения. Не знал что сказать, не мог найти слов. Придя в себя и успокоившись, порозовевший Кацман достал из кармана кителя записную книжку, перелистал странички, нашел подходящую, озвучил свое отношение к сослуживцу словами на букву “Д”. Услышанное не особенно впечатлило старого моряка. В его жизни, насыщенной солеными выражениями, встречались слова и похлеще: на И краткое,  твердый знак, оборотное Э.  “Детский лепет“, - подумал боцман, но промолчал. Кацман понял его без слов, открыл страницу “тридцать четыре”.           Содержание страницы с грифом “секретно” изумило, ошеломило, огорошило, оглоушило моряка. Такого “ничего себе” не слыхал. И не удивительно,

он ведь не учился на высших командных курсах, не имел красный диплом. Ошарашенный сослуживец полез на мачту искать в океане дорогу, кричать АУ. Капитан и получаса не выдержал баса ошарашенного крикуна, велел ему замолчать, а Зюзю попросил  написать и повесить на рее плакат “АУ“. Боцман взглядом поблагодарил художника, раскурил трубку, рукавом тельняшки протер бинокль: над морем сгущался туман – главный враг мореплавателей  и путешественников. Впрочем, бывалый моряк успешно выдержит и это серьезное испытание, своевременно заметит в “густом молоке” высокий забор. “Экватор”! - предупредит он капитана. “Наконец-то, - обрадуется Кацман. – Лево руля, курс вдоль забора”. Благополучно избежав столкновения, пойдут к тому, к чему надо придти, к ЗАО “Северное Полушарие”. Дежурный дельфин проверит въездную визу, откроет ворота Закрытого Акционерного Общества, проведет лайнер под аркой с надписью “Частная собственность”, подарит капитану непотопляемый компас. Боцману разрешат спуститься вниз, пообещают не лишать премиальных. Спустившись на палубу, моряк одарит попугая курительной трубкой на память о переходе через экватор. От матросов Зюзя узнает, что старый морской волк развлекается, бросая компас в море, любуется “блинчиками” на воде. Еженедельно “роняя” на дно  “нафигационные” приборы, боцман  ни разу не уронил в воду прибор для курения.

 Все это Зюзя поведал Слани. Увлекшийся рассказом попугай не замечал торчащее из озера ухо. Подплывший к берегу Крус протянул художнику фломастер и лист бумаги. Художник, никогда не отказывающий  в автографе, изобразил вышку для прыжков в воду, с которой воробей Кеша ласточкой летит в ведро  с краской. На табло горят оценки “десять баллов”. У ведра стоят санитары Ав, Гав, и рюмка с коньяком. Поблагодарив за рисунок, Крус спросил: “Зюзя, а где находятся высшие командные курсы? Я хочу учиться на Кацмана. Мне нужна записная книжка, мне запрещают показывать фигу“. “Придумай свою“, - посоветовал ему Зюзя.
   

    У некоторых могло сложиться впечатление, что Кеша большой любитель выпить, особенно на дармовщину, и напрасно. Кеша не пьет и не курит, умеет радоваться жизни на трезвую голову. Пуха и Плюха, которые буквально все знают про Иннокентия, могут подтвердить, что видели его с рюмкой считанные разы. Иннокентий – спортсмен. Это для вас новость? Читайте дальше. Кеша – чемпион. Среди птиц легкого веса ему нет равных. Даже дятлы побаиваются боксера. Боксер поразительно вынослив. На тренировках с полной нагрузкой отрабатывает двенадцать раундов, каждый раунд с новым партнером. Каждый раунд в бешеном темпе. У Кеши замечательная защита. Нырки, уходы, уклоны - всем этим владеет в совершенстве. Тренер не сомневается, с такой защитой Иннокентий станет олимпийским чемпионом по боксу в очках. Баран Бода, готовый бодаться с любым в любую минуту, говорит, что никогда не выйдет на ринг против Кеши, не хочет бодать воздух. Кто только не выходил на бой с воробьем, от всех летели пух и перья. Зрители приходят к рингу с наволочками, уходят с подушками. Пуха и Плюха давно нежатся на перине. Сорока Сари, восхищенная мастерством Иннокентия, сообщила во все страны, что боксеру нет равных на ринге. Сари не уточнила, что нет равных в легком весе. Бойцовый петух полутяжелого веса из Кукареланда заявил, что готов явиться в любое время и отшлепать мальчишку.
   - Приезжай, - телеграфировал Кеша.
   - Что ты делаешь, - возмутился барсук, тренер боксера, - где это видано, чтобы легковес воевал с полутяжем?! Тренер Кеши – опытный мастер, шестой дан карате, только что в скоротечной схватке отстоял титул чемпиона по переписке. Получив от бойца с острова Окинава сообщение: “Прямой удар правой“, моментально ответил: “Ставлю блок левой, бью правой. Нокаут“. Тренер знал, что даже по переписке

легковесу невозможно унести ноги от полутяжа. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Обратного пути нет, вызов сделан.  Злопыхатели

злорадствовали: “Все, место Кешки на кладбище“. Регламент поединка: двенадцать раундов, две встречи с интервалом в одну неделю. Вторая встреча

не состоится только в том случае, если получивший нокаут в первой встрече, не очнется к началу второй. В зоопарке расклеили афиши, установили ринг, расставили стулья для зрителей. Животные заранее занимали места. Если на стуле висел пиджак или лежала кепка, значит место занято. Все разговоры велись вокруг поединка. Спорили, заключали пари, делали ставки на щелбаны. Бода, уверенный в победе Иннокентия, спрашивал, не хочет ли кто

 получить щелбаны авансом. С афиши на барана, насмешливо улыбаясь, смотрел боец из Кукареланда. На груди бойца красовался орден “За высшие спортивные достижения”. Наличие ордена не смутило барана. Бода сказал, что кукарекин не приедет, струсит. Бойцовый петух не струсил. Самолет прилетел в зоопарк за сутки до начала боя.
    - Я прибыл, - заявил Ух-Бух, спускаясь по трапу. Петуха сопровождала многочисленная свита: невеста, тренер, врач, массажистки, повар, личная

охрана, друзья, поклонницы. Отель “Куръ-Ятник“ любезно распахнул двери перед гостями, возгласы “ко-ко-ко“ наполнили помещение гостиницы.

Зал пресс-конференции с трудом вместил желающих. Курочка Ряба с накрашенным клювом и приклеенными ресницами сидела в президиуме, ей

предстояло переводить. В Кукареланде петухи говорят на кукарекском, курицы - на коколандском. Ряба знала и тот, и другой языки. Петуха встретили аплодисментами, попросили рассказать о себе. Ух-Бух сообщил, что он из древнего бойцовского рода, воины которого за всю историю сражений

не проиграли ни одного поединка. Мальчики появляются на свет всегда парами и никогда поодиночке. Уже в детской кроватке близнецы имеют возможность разбивать друг другу носы под наблюдением мамы, их первого тренера. Ух-Бух провел 340 боев на профессиональном ринге, во всех победил нокаутом. Один из боев, в котором петух среднего веса, награжденный тремя орденами за спортивные достижения, попытался побить полутяжа, закончился к сожалению Буха, продолжительным нокаутом. Побежденный третий год лежит в мавзолее для нокаутированных боксеров. Врачи не могут привести

его в чувство. Но не оставляют надежды. Злопыхатели, у которых не отросли перья после последней схватки с Кешей, переглянулись, заметно приободрились. Договорились, что в получку соберут деньги на мавзолей для Кешки.
    Журналист, отсутствующий на пресс-конференции, пил чай у бабушки, однокомнатный домик которой приютился в густой кроне столетнего дуба. Пушана Пухляевна, бабушка Кеши, была ясновидящей. Она знала и видела то, чего другие не могли знать и видеть. Бабушка предупредила внука, что

в стане соперника готовят козни. “Ерунда, - сказал Кеша, - главное хорошо поспать. Бабушка, я заночую у тебя“? Внук спал в гамаке на балконе,   вентилируя легкие свежим воздухом.
    Пресс- конференция подходила к концу.
    - Два последних вопроса, - известила Ряба.
    - Несколько слов об ордене и шансах соперника, - попросили из зала.
    - Орден за спортивные достижения исполнен из драгоценных металлов, питается от электросети и от батарейки, - начал объяснять петух, но прервал объяснение, щелкнул выключателем - в центре ордена засветился экран, побежала строка: “Никаких шансов, будет нокаутирован в первом раунде“.             Зал замер. Стало слышно, как пролетающая муха простуженным голосом прохрипела: “Ну, и загнул петух,…чтобы нашего Кешку…да в первом раунде”. Возмущенное насекомое уронило носок на гребень наглого петуха. Ух-Бух поблагодарил собравшихся за внимание, пожелал всем спокойной ночи

 и покинул зал. Как только он вернулся в отель, руководитель делегации объявил отбой. Прекратилось всякое хождение, голоса смолкли, окна погасли

 как по команде. Дежурный милиционер решил, что во всех комнатах одновременно перегорели лампочки. Лишь в одной свет не погас, тренер колдовал

 над амуницией.
    Жители Кукареландии, Земли РаннегоУтра, долго не спят. Отель “Куръ-Ятник“ проснулся с лучами солнца. “Ку-ка-реку, Ко-ко-реку“, - зазвучало

 в отеле. Птицы пели государственный гимн, слезы радости и восторга текли из их глаз. Ряба переводила журналистам слова гимна: “Дамы и господа. Женщины и мужчины. Солнце взошло, дышите полной грудью. Никогда не обмелеет река жизни Кукареланда“.
    - Вечерний вариант гимна отличается от дневного: …Солнце зашло, дышите полной грудью… - пояснила переводчица.
    - А других вариантов нет? Перед обедом, например”? – спросил особо ехидный и жирный представитель прессы, из одного кармана которого виднелась бутылка с кефиром, из другого торчала вобла.
    -…Солнце вверху, пища внизу, кушайте вкусно и сытно… - поют жители Кукареланда перед обедом. Надо заметить, что наши гости не набрасываются  на еду и не клюют что попало. Стройные газетчики поаплодировали переводчице и взглядом показали на карман, в котором только что была вобла. “Когда успел“? – удивилась Ряба.
   

      До поединка несколько часов, а зрители уже заняли места перед рингом. Бода размахивает флагом с изображением Кеши. Сенечка, Пуха и Плюха

в первом ряду. На воробьихах новые колготки, на Сенечке новая шляпка. Рядом с ними попугай Зюзя в тельняшке. Карась Крус в майке с надписью “АУ” ищет запасной пожарный выход из банки с водой, которую держит на коленях волк Веня в милицейской фуражке. Стрелки часов несколько кругов по циферблату пробежали как настеганные. Бойцов встретили аплодисментами. Ух-Бух степенно поднимался на ринг, когда откуда-то сверху свалился Кеша. “Чуть не проспал“, - шепнул барсуку.
    Бойцы сошлись в центре ринга. Рефери напомнил правила ведения боя: никаких правил. Прозвучал гонг. Какое-то время соперники кружили по настилу  в перчатках с подошвами, изучали манеру передвижения друг друга. “Легко скользит“, - подумал Ух-Бух и стремительно выбросил перчатку в голову Кеши. Кеша упал. Зрители вскочили на ноги. Воробей не поднимался. Рефери недоуменно смотрел на боксера. Он видел, что Кеша уклонился, перчатка едва задела его. Но боксер лежал, судья начал считать. “Нокаут“,- объявил рефери. Ух-Бух раскланялся перед публикой, послал воздушный поцелуй невесте, выразительно посмотрел на ложу прессы, сошел с ринга. У профессионала не было чувства жалости к поверженному сопернику. Он сделал свою работу, остальное его не интересовало. “Совсем удар не держит”, - подумал Бух, мельком взглянув на Кешу перед уходом в раздевалку. Животные пребывали

в глубоком шоке, Иннокентий - в глубоком нокауте. Злопыхатели сияли от счастья. Бода не мигая смотрел на ринг. Врачи колдовали над боксером, пытаясь привести его в чувство. Нашатырь, искусственное дыхание, растирание ушей - все напрасно. На их тщетные попытки с тоской взирал доктор Пипеткин. В руках он держал чайник и прищепки. То ли чаю пришел попить, то ли еше зачем. Некоторые скажут, что у воробья нет ушей. А кто сказал, что уши растирали у воробья? Врачи растирали уши друг у друга, думая, что этим как-то могут помочь Кеше. Принесли записку от Пушаны Пухляевны. Бабушка просила оставить внука в покое. Через шесть часов Кеша придет в себя. Врачи вняли просьбе бабушки, пошли пить чай к Пипеткину. Через 360 минут Иннокентий открыл глаза, сладко потянулся, улыбнулся Сенечке:
    - Славно поспал, который час? Я не опоздаю на ринг?
    Кеше объяснили, что повторная встреча состоится через неделю, а в первой, шесть часов назад, его послали в нокаут.
    - Какой нокаут! - возмутился Кеша, - нокаута не было, никто ничего не понял. Я заснул на ринге, у него в перчатке был сонный порошок. Бабушка меня предупреждала, но я не думал, что у порошка мгновенное действие. Нокаут! Я такого слова не знаю, - Кеша засмеялся. Воспрянувшая духом Сенечка умчалась на кухню готовить завтрак: яичницу из яиц и жареные семечки. Пуха и Плюха полетели к корове Ове за свежими сливками.
    В утренних новостях сорока Сари сообщила, что журналист Иннокентий Пронырин, проведя расследование на боксерском ринге, установил наличие сонного порошка сногсшибательного действия в перчатках приезжего мастера. Директор и юрист зоопарка отправились в отель для выяснения обстоятельств. Бода сказал, что пойдет с ними в качестве телохранителя и забодает всех обитателей гостиницы, все четыре этажа.
    - Как тебе не стыдно, Бода, - возмутилась Шима, - они же наши гости.
    - Да, а ты забыла, как однажды забросала бананами пьяных гостей, посетителей зоопарка?
    - Не бананами, а шкурками от бананов. Попрошу не путать Гоголя с Гегелем и не предъявлять мне заведомо ложные обвинения в неэкономном использовании дорогостоящих продуктов.
    - Чево, чево? – не понял Бода.
    Жираф Жирафович поморщился:
    - Бода, нам не нужны телохранители. Идите к новым воротам и пободайте их. Скажите, что я разрешил.
    Бода тут же исчез. Умчался к Зюзе с распоряжением директора: “немедленно нарисовать на новых воротах портрет Ух-Буха”.
    Вечерние новости сообщили, что Жираф Жирафович имел беседу с руководителем делегации. Результат первой встречи аннулирован. Тренер бойцовского петуха, опасаясь за исход боя, немножко погорячился: подсыпал в перчатку столовую ложку сонного порошка. Будет наказан. Гости приняли решение усыпить тренера сонным порошком до возвращения на родину. Кеша в порядке: хорошо выспался, температура 36,6, давление 120 х 80. Животные обрадовались и побежали занимать места у ринга. Крус попросил не занимать его место в банке.
   

     Неделя прошла в томительном ожидании. Бода нервничал и бодал ворота. Крус ежеминутно выпрыгивал из озера и сверял стрелки своих часов

со стрелками часов на башне зоопарка. Сенечка от волнения не находила места. Ходулочник грозил выпустить из петуха воздух, если тот снова

 вознамерится отправить Кешу в сонное царство. Пуха и Плюха гадали на картах. Карты говорили, что победит Кеша. Трибуны, как и в прошлый раз, заполнились задолго до начала. Телевизионщики тянули провода и полировали линзы наждачной шкуркой. Телекомментаторы, не умея считать до четырех, проверяли исправность микрофона, считая до трех. Трансляцию боя готовились принять во всех зоопарках. Интерес к схватке полутяжа и легковеса проявили планеты Солнечной системы. К назначенному часу Сатурн, Нептун, Юпитер и другие высокопоставленные планеты заняли места вокруг Солнца прямо над центром ринга. В последнем ряду партера, извинившись за раннее появление на небосклоне, разместилась Луна, из-за спины которой

 выглядывал радостно улыбающийся месяц Декабрь. Ему повезло. В очереди перед кассой, расположенной на высоте 67км, зимний месяц потерял шапку-ушанку и отморозил  уши, но приобрел последний билет на Кешу. Декабрь, Январь, Февраль пришли поболеть за воробья, который не улетает зимой

 на зимовку в жаркие страны. До начала боя три минуты. Петух взлетел на ринг и вывернул наизнанку карманы, демонстрируя зрителям отсутствие сонного порошка. Ух-Бух и Кеша договорились провести бой босиком, без перчаток. Журналисты заметили, что на груди петуха отсутствует орден. Иннокентий вышел на ринг в очках. Диктор напомнил зрителям, что боец Ух-Бух провел 340 боев и во всех победил нокаутом. Боец Кент, так представили Кешу публике, победил во всех поединках, но ни разу не ударил соперника. “Как такое может быть“? – воскликнули изумленные телезрители.
    Как такое может быть, Иннокентий стал демонстрировать сразу же после удара гонга. Бойцы бросились навстречу друг другу, сошлись в центре, но встреча не состоялась, бойцы не встретились. Бух завертел головой, разыскивая противника, и обнаружил его у себя за спиной. Боец Кент внимательно разглядывал хвост Буха, разглаживал перышки и подсчитывал их количество. Бух вскипел от негодования. Удары посыпались на Иннокентия, как из рога изобилия. Бух стрелял скорее скорострельной пушки, но ни один выстрел не достиг цели, должно быть, сбился прицел, ни одно стекло в очках не треснуло. За секунду до окончания первого раунда Кеша выхватил перо из хвоста Буха и воткнул его в шляпку Сенечки.
    Взбешенный Бух едва дождался окончания минутного перерыва, секунданты с трудом удержали петуха в углу. Второй раунд оказался для Кеши труднее первого. Бух включил сверхскорость. Зрители не видели того, что происходит на ринге. Три минуты они наблюдали мелькание, которое прекратилось

 с ударом гонга. Взгляду зрителей открылся мокрый от пота Бух и абсолютно сухой Кент, вручающий Сенечке второе перо. Судья в ринге, с которым мы вас не познакомили, извините, а в этот раз им был Тиша Берлогович, велел подать простыню, чтобы секунданты смогли обтереть Буха. Буха обтерли и ударили  в гонг. В третьем раунде наблюдающие за мельканием зрители услышали несколько глухих ударов и жалобный стон. Это петух, лишенный возможности поймать в прицел шустрого воробья, с досады врезал медведю по печени. Раунд не закончился, а на шляпе синицы уже третье перо.
    В четвертой трехминутке петух, которому стало ясно, что в Кента попасть труднее, чем в медведя, сразу же набросился на Тишу. “Cудье в ринге категорически запрещается бить боксеров“, - так гласят правила. Петух, зная об этом, смело наскакивал на медведя. Медведь уворачивался

от петуха, воробей уворачивался от того и другого, что не помешало Кеше ухватить из хвоста Буха четвертое перо, а медведя так дернуть за хвост, что

хвоста у медведя не стало. “Вот и хорошо, - сказал Кеша, - не надо платить налог за хвост. Нет хвоста – нет налога“.
   Пятый раунд судья судил из-за канатов ринга. Боксеры кружили по рингу. Карась кружил в банке, налево и направо раздавая удары тем, кто попадал под его горячую руку. Никому не было пощады. Оскалив зубы, карась бросался на воображаемых противников: кровожадная пиранья и голодная метровая щука  с трудом уносили от карася ноги. Нильский крокодил, боксер запаса, рыдал на скамейке, из-под которой в круглое озеро ручейком текли его горькие слезы. После расправы над щукой ему оторвут хвост, выбьют зубы, посадят на электрический стул. Несколько раз, пытаясь в прыжке схватить пиранью зубами, Крус вылетал из банки и падал на пол. Пуха и Плюха возвращали его обратно. В банке кипел шторм, волны бились о стеклянный берег, выплескивались на брюки милиционера. Милиционер предупредил, что накроет банку фуражкой. Карась успокоился и сменил амплуа: в эфир полетели пузырьки воздуха и радиоволны. Имитируя голос сороки Сари, спортивный комментатор Крус, намылив кусочком мыла язык, повел радиорепортаж для обитателей водоема. Многогранный талант карася засверкал еще одной яркой гранью.
    В шестом раунде Ух-Бух сменил тактику. Медленно перемещался, ударов не наносил, ждал, когда Кент приблизится на пушечный выстрел. Кент приблизился. Молниеносный удар петуха крылом справа мог свалить на пол кого угодно, но только не Кешу. Воробей нырнул под крыло, пощекотал петуха под мышкой. Петух хихикнул. Зрители засмеялись. Кеша понял, как победить Буха. Больше всего на свете Ух боялся щекотки. Плотно прижав крылья к бедрам, Бух упрятал чувствительные места. Воробей дотронулся до его горла, петух прижал подбородок к груди. Забыв, что надо бить бойца Кента, боец Бух стоял в центре ринга по стойке “смирно”. Легковес неторопливо ощупывал полутяжа. Хихикающий полутяж пустился бежать от Кеши, воробей догонял его и щекотал пятки. Таким образом, они, хихикая, чирикая и кукарекая, добегали до двенадцатого раунда. В хвосте петуха осталось одно перо, на шляпке синицы стало одиннадцать. У Кеши в мыслях не было защекотать соперника до потери пульса, он просто хотел повеселить и посмешить почтенную публику. В паузах между раундами Кеша прикалывался, выискивал чувствительные места у себя. Заметив, что некоторые мартышки последовали его примеру, стали сначала щекотать друг друга, а потом и других зверей, судья обратился к Иннокентию с требованием немедленно прекратить комедию. Воробей пощекотал медведя, косолапый арбитр вылетел за канаты. Пипеткин, надев на медведя ватник и ватные штаны, возвратил судью в ринг.

В перерыве перед последним раундом Кеша написал записку Сенечке с приглашением на свидание. Передавая записку, боксер шепнул синичке, что хочет

ее пощекотать.
   Последний раунд. Боец Кент стоял спиной к канатам, с улыбкой смотрел на Буха, свирепый Бух смотрел на него. Ударил гонг. “Сейчас или никогда“, - подумал Бух и со скоростью, превышающей скорость света, устремился на Кента. Кент шагнул в сторону, полутяж улетел с ринга, “камнем” впечатался в лоб ехидно-жирного журналиста. Выдернув последнее перо из хвоста петуха, Кеша снизил скорость полета, смягчил удар, спас жизнь тому и другому. Комментатор Крус выпрыгнул из комментаторской кабинки, досчитал до ДЕСЯТИ, громогласно возвестил: “АНТРАКТ“, нырнул в банку.
    “Не антракт, а НОКАУТ “, - уточнил Кеша.  Петух, лишившийся хвоста, очнулся, приоткрыл веки, увидел двенадцать перьев на шляпке синицы, услышал, что боец Кент победил нокаутом. Не осознавая, что делает, Бух вскочил на ноги, умчался на летное поле, запрыгнул в личный реактивный самолет, улетел в неизвестном направлении. Болельщики Кеши ликовали. Невеста Ух-Буха плакала. Сенечка и Пушана Пухляевна утешали ее. Бабушка Кеши гладила рыдающую курочку, шептала волшебные слова, Сенечка платком промокала заплаканные глазки невесты. Ясновидящая Пушана заглянула

в будущее курочки, сказала, что видит невесту в белом свадебном платье, а Ух-Буха в костюме жениха. Будут жить долго и счастливо, до пенсии.

У них народится много бойцов, которым не составит труда ощипать Кешку. Курочка повеселела и попросила познакомить ее с пока еще неощипанным Иннокентием.
   Врачи, специалисты по извлечению из нокаута, не могли привести в чувство жирно-ехидного, он и тут упирался, чего-то хотел. Колдовали тридцать минут, а находящийся вне сознания не подавал никаких признаков жизни, которая так больно ударила его в лоб петухом без перьев. Нашатырь, искусственное дыхание, растирание ушей, прямой массаж сердца, щекотание пяток - ничто не помогало. Пригласили доктора Пипеткина. Через минуту пострадавший открыл глаза. Пипеткин дал понюхать ему настойку нашатыря на вобле. Врачи обрадовались и убежали пить чай к медсестре Мяу. Открывший глаза был слаб, не мог встать на ноги. Доктор велел нести больного в медпункт, на стене которого висел барометр, а в ящике стола лежали бельевые прищепки. Ав и Гав с трудом оторвали от земли носилки, которые прогнулись под тяжестью журналиста. “Да, тяжелый случай, - сказал Пипеткин, - надо посадить его на диету. Кол…“. Пипеткин хотел сказать “Колбасой не кормить три недели“, но не успел закончить фразу, его окликнул Жираф Жирафович. Директор попросил снизить давление, которое поднялось у него во время событий на ринге. Пипеткин встал на стремянку, привстал на цыпочки, дотянулся до подбородка директора и медленно, очень медленно, провел пальцем по длинной шее жирафа до солнечного сплетения, давление снизилось. Доктор спрыгнул со стремянки и бросился догонять санитаров. Когда прибежал в медпункт, то выяснилось, что прибежал вовремя. Ав только

что закончил тесать кол топориком, а Гав приподнимал больного с носилок, чтобы посадить его на диету. Пипеткин посмотрел на барометр, на прищепки, на веревку, которая вряд ли выдержит журналиста. “Ладно, будем лечить сухим голоданием. Ав и Гав, съешьте и выпейте все, что есть в холодильнике“. Больного усадили на весы: 380 кг. Сказали, что через неделю будет весить 190.
        

    На свидание с Кешей Сенечка привела невесту Буха, Пуху и Плюху. Знакомясь с Кешей, курочка подала воробью ручку и представилась: “Курина“. “Какое красивое имя, - воскликнул Кеша. Поцеловав ручку невесты, с важностью сообщил: мистер Кент“. Плюха и Пуха прыснули смехом. Иннокентий понял, что мистера сейчас начнут щекотать. Курина с улыбкой наблюдала, как воробей отбивается от подружек. Это было непросто. Взъерошенный, помятый и слегка общипанный мистер Кент запросил пощады.
    - Не трогайте моего друга, оставьте чемпиона в покое, дайте ему отдохнуть, - кричал из озера Крус.
    - А до трех сосчитаешь? - подружки показали карасю три фиги. Друг чемпиона смог ответить им только одной. Курина попросила Кешу исполнить романс “Очи черные“. Иннокентий смутился и застенчиво кашлянул.
    - Пой, мистер, не бойся, Ходулочник спит, он теперь рано ложится, - подмигнули Кенту Пуха и Плюха. 
    Кеша исполнил романс на коколандском языке, Крус прошелся по озеру в огненном цыганском танце. Цыгане не смогли бы спеть и сплясать лучше.

Пуха и Плюха восторженно смотрели на карася, Курина – на Кешу. “Никогда не забуду этот вечер“, - сказала она. Кеша предложил карасю полетать над озером, на что Крус, давно мечтающий поступить в летное училище на факультет морской авиации, с радостью согласился. Ухватившись за пятки воробья, карась поднялся в воздух, полетел декламируя: “Над седой равниной моря гордо реет буревестник“… Пролетая третий круг над озером, Кеша заметил, что рядом с ними летит самодельный бумажный самолетик, на крыльях которого почерком Плюхи написано: “Кешка, будешь строить глазки Курине, лишишься хвоста, летать не сможешь“. Кеша выронил карася. “Бензин закончился ”, - объяснил буревестник плотвичкам.  Для вечернего времени на озере было довольно шумно. Явившийся на шум милиционер решил, что Кеша с компанией готовят концертный номер. Кулик отсутствовал, милиционер успокоился и проследовал дальше. Смеркалось. В зоопарке зажгли фонари. В комнате, в которой врачи пили чай с лимоном и медсестрой Мяу, пели про камыш и темную ночку, пели красиво и тихо. “В Багдаде все спокойно“, - подвел итог уходящему дню участковый Веня и, тихонечко напевая: “Утомленное солнце нежно

с небом прощалось”, отправился спать. Долго поспать не удалось. Милиционера вызвали к озеру: на утренней зорьке карась пугал рыбаков надувным лохнесским чудовищем.
  

    Бутяй Бутяевич проснулся с первыми петухами. Сегодня ему предстояла поездка к железнодорожникам, среди которых у него было много друзей.

 После окончания института Бутяй Бутяевич служил молоденьким лейтенантом в железнодорожных войсках, в спецподразделении по перетягиванию

 каната между паровозом и бегемотом. Главный бухгалтер умылся, почистил зубы пастой “Бегемотная”, причесался, чихнул, разбудил микроба Роби,

крепко спавшего  в правой ноздре. Роби открыл глаза, зажмурился от яркого солнца, обрадовался хорошей погоде: “Не буду вызывать такси, пройдусь пешком. Интересно, как закончился бой Кеши. Схожу, узнаю у Мика“. Мик жил в левом ухе, дорога не ближняя. Роби шел и злился на бухгалтера:

всего на минуту по звонку, пригласившему Мика и Роби в туалет, отлучились из тела бегемота по малой нужде, а он убежал смотреть бой без них.

 Страдающий от бессонницы Мик ночью слушал радиостанцию “Голос Америки“. Американцы сообщили, что реактивный самолет без опознавательных знаков и без хвоста вторгся на их территорию, на сумасшедшей скорости пересек страну с востока на запад и исчез с экранов радара. Взлетевшие на перехват истребители, бросились врассыпную, нарушитель с криком ку-ка-ре-ку пошел на них в лобовую атаку. Проснулось радио зоопарка. Для тех, кто

не смог увидеть бой, сообщили, что боец Кент одержал победу, ни разу не ударив ни одного из двух посланных им в нокаут. Микробы переглянулись.

Им показалось, что диктор с утра заговаривается, не рано ли? “Денежный приз Иннокентий передал главному бухгалтеру для покупки билетов на

скоростной экспресс, который сразу же после обеда отправится по рельсам и по маршруту: “Зоопарк – Кукареландия“. Микробы вспомнили службу

в железнодорожных войсках, захотелось прокатиться на поезде, послушать стук колес, полюбоваться пейзажем за окном вагона. Кроби согнул руку в локте, потрогал бицепс: “А помнишь, Мик, сколько канатов мы с тобой порвали“? Друзья предались воспоминаниям и подсчетам. На перроне столпились чуть

ли не все животные зоопарка, провожали кукареландцев. Ав и Гав принесли на носилках и занесли в вагон спящего тренера, закинули на верхнюю полку. Кеша стоял рядом с Пухой и Плюхой, не решался смотреть на Курину, которая обнималась с Сенечкой. Обе плакали и обещали писать письма. Сенечка вручила Курине шкатулку с тюбиком клея и перьями Буха. Машинист дал свисток, отъезжающие вошли в вагон. Последним вошел Пипеткин. Доктор ехал

в командировку для извлечения нокаутированного боксера из мавзолея. Поезд тронулся, Кеша украдкой взглянул на Курину, во все глаза смотревшую

на него. Иннокентию показалось, что ему послали воздушный поцелуй. Пипеткин вернулся через неделю. Пребывающий в нокауте очнулся и покинул мавзолей после минутного общения  с приезжим доктором. Пипеткин закапал в уши боксера информацию, что в стране произошла реформа ЖКХ, плата

за минуту пребывания в мавзолее возросла в три раза.
   

    Волк Веня облачился в милицейскую шинель, надвинул на лоб фуражку милиционера, бантиком завязал шнурки на милицейских ботинках и зашагал

к озеру, куда его телефонным звонком вызвал карась Крус для воспитательной работы с трудными подростками, которые вновь появились у водоема.

В этот день в трудных подростков играли мартышка Пышка и ее дед по имени Мартыш. На озере штиль. Вода как зеркало, глядя в которое, “подростки” корчили рожицы и шевелили ушами, пугали мальков. Крус фотографировал, собирая “вещдоки”. Карась обрадовался милиционеру. Угостил волка конфетой “Красная шапочка”, доверительно сообщил, что поступил учиться на факультет журналистики Университета дружбы птиц, рыб и животных, на пятый курс. Попросил никому не говорить, что скоро назначат губернатором озера. “Над водой и под водой у нас все схвачено”, - добавил он. Подростки прятались от милиционера. Волк поманил их пальцем и стал составлять протокол. Дед пытался убедить Вениамина, что рожицы и гримасы корчил только он, а внучка мило улыбалась полосатому окуню, которого перепутала с полосатой зеброй. Убедить не удалось. Заикающийся окунь не смог подтвердить сказанное дедом. Народный суд зоопарка запретил всем животным играть в трудных подростков в ближайшие шесть месяцев.
   Как только мартышке исполнился год, дедушка и внучка пришли на берег. Рыбки узнали их, приплыли. Обрадовались, что увидят рожицы и гримасы. Ожидали начало игры. Увидев, как выросли мальки за полгода, Мартыш решил, что племянникам карася пора учиться курить. “Здравствуйте, дети”,–

сказал учитель и, закурив сигарету, выдохнул в воду дым. Рыбешки бросились врассыпную, но тут же вернулись. Любопытство пересилило страх.

Кольца дыма летали над озером, переливались на солнце, исчезали - рыбки не понимали куда. Мартыш ждал, когда из озера скажут: “Учитель, дай и нам подымить“. Пышка чиркала спички. Хотела зажечь воду. Плакала, что не могла. Всплывшая у берега подводная лодка с “мигалкой” на рубке напугала ее.    Губернатор озера навел объектив на учителя, сделал несколько снимков обезьяны с сигаретой в губах, нахмурил брови: “Напрасно стараетесь.

В губернаторском озере курить не будут. Курить – здоровью вредить. Идите в свой обезьянник, дымите там столько, сколько хотите. Здесь в свои сети никого не заманите. До свидания”. Губернатор закрыл записную книжку. Не хотел показывать, но не смог удержаться, показал обезьяне фигу. Обезьяна запустила окурком в рыбину. Летящую  в предводителя “пулю” перехватил Ерш, секретарь и охранник Круса. Снайперским броском охранник возвратил хабарик на нижнюю губу курильщика. У изумленного курильщика отвисла челюсть, удивленные глаза уставились на снайпера. “Чего таращитесь, лупоглазые, читать не умеете? – секретарь кивком головы показал на табличку “курить запрещается”. - Тикайте от озера, пока 02 не набрал”.

В паспорте ерша было сказано, что он украинец. Услышав про милиционера, Мартыш и Пышка подобрали окурки, горелые спички, умчались от водоема.

Над озером подняли флаг. Курение не прошло.
   В вечерних новостях сорока Сари сообщила, что некоторые животные возобновили игры в трудных подростков, играли с огнем и табаком. Журналист  Крус имеет неопровержимые доказательства, но не предоставляет их, так как считает, что не следует запрещать игры всем, достаточно запретить продажу табачных изделий и спичек детям и пенсионерам. На это предложение оперативно отреагировал доктор Пипеткин. Запретил отпускать льготное варенье курящим животным.   

      Животные, узнав от комаров, что в обезьяннике покуривают, попросили лектора прочесть лекцию “Как отличить курящего от некурящего“.

Лекцию назначили на пятницу. Пришли все. В первом ряду сидел Зюзя с курительной трубкой в клюве. Орангутанг Гут, новый ассистент Шимы,

принес кинопроектор, повесил на сцене закрытую покрывалом картину и с достоинством удалился. Курильщик Мартыш и его некурящая супруга Марта жили в комнате, в которой днем и ночью табачный дым стоял коромыслом, а висящие под потолком чугунные утюги никогда не падали на пол. Налоговая служба засылала в комнату комаров сосчитать утюги, но те не соглашались ни за какие деньги. Марта не снимала противогаз и жаловалась Шиме, что не может сходить в театр на “ Риголетто “, все платья пропахли никотином. Шима сочувствовала подруге и обещала не упоминать в своей лекции о пропахшей табаком жизни Марты.
   Лектор появился на сцене. Енот записал в конспект: “11-30”. Лекция началась. Шима посмотрела в зал и спросила:
    - Хотите отличать курящего от некурящего? Нет ничего проще. Посмотрите на Мартыша и на себя. Сравните. Смотрю на вас и не могу налюбоваться. Такие вы ладные, крепкие, красивые. Особенно хорош Гут. А почему вы такие, кто ответит?
    - Потому что Бутяй Бутяевич не жалеет денег на ужин, а Жираф Жирафович разрешает бодать ворота, - ответил Бода.
    - А почему Мартыш такой худой? На нем экономят деньги? – спросил енот.
    - Открою секрет: Мартыш курит. Если все будут курить, все будут худые.
    “Все будут худые”, - записал енот.
    - А от него не заразишься курением? – спросил Коуз, который сидел рядом с курящим.
    - Не заразишься, если сам не захочешь. Сейчас посмотрим мультфильм про курящего медведя. Гут, включите кинопроектор.
  Ассистент Шимы, который впервые исполнял роль киномеханика, принялся с большой скоростью крутить ручку проектора. К удивлению Гута

 изображение на экране не появилось. Орангутанг закрутил ручку быстрее, результат прежний. Шима посмотрела на аппарат, улыбнулась, спросила:
    - Гут, кто вам выдал аппарат со склада?
    - Вчера там дежурил баран Бода, его подменил воробей Кеша. Кеша сказал, что Бода пошел в парикмахерскую сбрить усы.
    - Что ты врешь? У меня нет усов.
    - Сегодня нет, а вчера…Кеша сказал, что были.
    - Все ясно, опять этот Кеша со своими штучками. Гут, задержитесь на минутку после лекции. Я прочту вам еще одну: “Как отличить кинопроектор

от мясорубки”.
    - Дорогие мои, - обратилась Шима к слушателям, - к сожалению, по техническим причинам фильм посмотреть не сможем. Его содержание я перескажу своими словами. Один очень упитанный медведь нашел в лесу забытую охотником курительную трубку, похожую на трубку Зюзи. Медведь пристрастился

 к курению и так похудел и ослаб, что не смог оказать сопротивления охотнику, который вернулся в лес за трубкой. Охотник запихнул мишку в мешок и отнес в зоопарк.
    - Этого медведя зовут Тиша? – спросил Бода.
    - Нет, это другой медведь, не из нашего зоопарка. У меня есть запись его кашля, послушайте. Шима включила магнитофон с кассетой ночного кашля Мартыша, которую перед лекцией ей дала Марта. Над залом понеслись надрывные и надсадные звуки. Увидев, что многие животные закрыли уши ладошками, чтобы не слышать противный кашель, Шима остановила запись.

     - И вот так всю ночь, - вздохнула Шима, - кашляет и курит, курит и кашляет.

    - Это не жизнь, это каторга, – вскричал Бода.
    - Надо запретить курение, - провозгласил Пукаш.
    - Я бы запретила и пукать по ночам, - шепнула курочка Ряба лисе Лясе.
    - И храпеть, - ответила Ляся, бросив беглый взгляд в сторону главного бухгалтера.
    Слон Слани поднял хобот. Получив разрешение, спросил:
    - Теперь я знаю, как ночью отличить курящего от некурящего; ночью куритель кашляет, а что он делает днем?
    - Слани, посмотрите на трубку своего друга. Если трубку набить табаком и зажечь, то изо рта и носа курильщика пойдет дым. Это и есть отличительный признак курящего.
    - Как интересно-о-о, - сказал Бода. - А почему из Зюзи не идет дым?
    - Да потому, что в трубке Зюзи нет табака. У него в трубке сахарный сироп от простудного кашля. Доктор прописал ему высосать девять трубок. К тому же, попугаю известно, что капля никотина убивает лошадь.
    - А три капли убивают табун лошадей и одного барана с усами, - выказал свою эрудицию попугай.
    - Таким образом, - продолжила Шима, - с лица земли исчезли лошади Пржевальского, мамонты, динозавры. Тогда не было Минздрава, некому было предупредить ископаемых животных о вреде курения.
    - Хорошо, что мы не ископаемые, - обрадовался енот.
    - Продолжаю лекцию, - сказала Шима и сняла покрывало с того, что висело на сцене. Взору животных открылся чертеж художника Малевича “Черный квадрат“. Над квадратом почерком медсестры Мяу было написано: “Разрез легких курильщика“. Животные ахнули. Доктор Пипеткин подошел к микрофону и пояснил, что пропитанные никотином легкие курильщика со стажем  значительно чернее. Просто у художника в тот день, когда он раскрашивал квадратик, не оказалось под рукой более черной краски. Больше всех впечатлился увиденным дед Мартыш. Заядлый курильщик решил бросить курить. Окончательно и бесповоротно. Не дожидаясь понедельника. Его легкие, узнав об этом, радостно вздохнули. Утюги упали на пол, а с лица Марты соскользнул противогаз. Комары, устремившиеся в форточку для подсчета утюгов, увидели ее счастливую улыбку. Комары не предполагали, что Марта настолько красива. Главный комар заявил, что никогда не улетит из этой квартиры, и пусть только кто из комарих попробует укусить его Марту. Сразу же после лекции Марта отправила Мартыша в сауну, а сама затеяла дома большую стирку. Шима принесла Марте два билета на “Риголетто“. Через три дня Мартыш поправился, а через неделю едва поместился в двуспальной кровати. Профком зоопарка выделил некурящему семейству льготную путевку на Черное море. Узнав, что в море не водятся караси и секретари, искусанный комарами Мартыш сказал: “Громадное спасибо“, а Марта, оглядев фигуру мужа, засмеялась: “Он стал такой толстый - не поместится в море. Ему нужна путевка в Океан“.
  

    За год до того, как в комнате Марты упали утюги, в одной добропорядочной семье постоянных посетителей зоопарка произошло знаменательное событие: родились близнецы! Причем, один из них родился неделей раньше. Когда появился другой, первый сдавал экзамены за первый класс. Учителя говорили, что ребенок уже сейчас гений. Гения надо беречь от хулиганов. Вот тогда-то родители и решили прикупить второго сына. “А где здесь тренажерный зал“? – спросил мальчик, который выглядел как Геракл и отличался необыкновенной силой. “Никому не дам брата в обиду”, - пообещал он папе и маме. Братья росли не по дням, а по часам. Такое только в сказках бывает. В этой сказке братьям в один год исполнилось восемнадцать лет. К этому времени они закончили учебу в институте генетики и их призвали на службу в отделение милиции № 2084. Это были Вова и Вава. В обеденный перерыв Вова и Вава изобретали новые генетические коды и писали научные статьи, подписывая их фамилиями “Тик-Тик“ и “Тик-Так“. Братья работали как часы. Верили, что до гениального открытия остались считанные минуты. Когда Бутяй Бутяевич сказал, что на покупку животных нет денег, Вова и Вава решили вырастить в пробирке новый вид животного, содержание которого ничего не будет стоить бухгалтерии зоопарка. Новый вид не надо будет кормить, он будет питаться солнечными лучами. Одного лучика хватит на месяц. Он будет веселый, добрый, с ним не будет хлопот: не станет курить, пукать, храпеть, убегать из зоопарка. Ему не нужна жилплощадь: он будет переходить из клетки в клетку, со всеми дружить, развлекать рассказами о жизни в пробирке и любой будет счастлив, если гость останется ночевать. Запрограммировав личные качества и характер гостя, Вова и Вава не представляли каким будет внешний вид нового вида. Решили, что пусть получится то, что получится. Главное не форма, а содержание. Ну, что ж, будем ждать.

 

    Последние дни Бутяй Бутяевич был так озабочен финансовым положением зоопарка, что чуть не наступил на дождевого червя ползущего по дороге. В прежние годы деньги в зоопарк завозили грузовыми машинами, сгружали лопатами под навес, прятали от дождя. Все изменилось, когда зоопарк передали министерству хилых финансов. Министр финансов, который ездил на работу в общественном транспорте и занимал четыре места в автобусе, но предъявлял кондуктору одно пенсионное удостоверение, жаловался Бутяю, что в его ведомстве денег осталось разве что на зарплату сотрудникам ведомства. Внезапно налетевший ураган разметал по белу свету хранившиеся под навесом бюджетные деньги. Финансист очень расстраивался, что пенсионерам отменят бесплатный проезд в автобусе. Озираясь по сторонам, министр шепнул бухгалтеру, что храпит по ночам в знак протеста против отмены льгот, и призвал Бутю присоединиться к протесту.
   О затруднениях в финансовой сфере узнал Зюзя. Художник решил, что сможет выправить положение, и с азартом взялся за дело. Ночью во время дежурства, закрывшись в будке от посторонних глаз, художник стал рисовать и складывать деньги стопкой. Деньги потекли рекой, угрожая наводнением. Как две капли воды похожи друг на друга, так деньги Зюзи похожи на настоящие. Единственное отличие в том, что на банкнотах хилого министерства  отсутствует надпись “Зюзан Океанский“. Вскоре художнику приелось однообразие, надоело из ночи в ночь рисовать одно и то же. Зюзя понял, как скучно работать фальшивомонетчиком. Душа художника просилась к морю, рвалась в звездное небо. С неба на банкноты перебрался месяц, затем другой, упали звезды, пошли дожди, грибы, засияло солнце, на радуге появилась надпись: “Зенит – чемпион”, - и это было только начало. Потом Зенит взял Кубок УЕФА, Кубок европейских чемпионов, межконтинентальный Кубок, Кубок Вселенной. С каждым дежурством менялись краски, сюжеты, но всегда было море, на поверхности которого одну из своих игр сыграл Зенит перед вылетом в первую лигу. О том, что в зоопарке налажено производство денег, сообщили главному бухгалтеру, обратили его внимание на отличительную особенность купюр Зюзи. Бутяй Бутяевич долго разглядывал банкноту, на которой увидел трех богатырей с картины Васнецова, но так и не понял, почему младший из них приехал к морю на мотоцикле. Когда взору бухгалтера открылась купюра, на которой Кеша высыпал в море соль из мешков, а карась активно перемешивал воду, бухгалтер ахнул, возмутился такой расточительностью и запретил выдавать краску З.Океанскому. На остатки краски Зюзя выпустил в обращение банкноту:  “$  9О. ООО. х 9 + 20 копеек” и подарил ее губернатору кругло-квадратного озера, который, оказывается, с детских лет мечтает купить игрушку ФК “Чукотка“.  Поздним вечером Кеша примчался к художнику, который только что погладил тельняшку и пил чай перед дежурством.
    - Здравствуй, Зюзя. Сари в новостях сообщила, что ты стал миллионером. Дай в долг двадцать копеек.
    - На семечки? – засмеялся Зюзя. - Знаешь, Кеша, я бы с удовольствием, да сам без копейки, вчера последний миллион медведю отдал. Слетай к нему.
    - Да ты что, Зюзя, к нему слетаешь… живым не останешься. Наступит лапой нечаянно, а потом будет удивляться, кто у него в клетке воробья раздавил.
 От безденежья Кеша впал в депрессию, затосковал. Жаловался, что настоящих денег нет, а на малосольные деньги Океанского моржам мороженое

не продают, медведям – леденцы, губернаторам – футбольный клуб.
     - И вообще, - кипятился Кеша, - что это за деньги, на которые семечек не купишь, досыта не поешь, за телефон не заплатишь. Сенечка утешала Кешу, а Пуха и Плюха, глядя на его страдания, хохотали хохотом, смеялись смехом. Они не унывали:
    - Мы и без денег проживем. Не плачь, Кешка, прокормим. Захочешь выпить, и коньячка нальем. В вечерних новостях в программе “За пять минут до отбоя” Сари сообщила, что Иннокентий Пронырин провел журналистское расследование, в ходе которого установил, что миллионер Океанский перед ночным дежурством у ворот зоопарка пьет чай без сахара.
   

    В этот день мрачное настроение не покидало и волка Веню. Утром волк получил письмо от брата и очень расстроился. Брат с женой вышли на пенсию. Живут в землянке с удобствами во дворе. Волчица застудила ноги, собирая клюкву в болоте. На зайцев с больными ногами не поохотишься. От густого леса осталась жиденькая роща, в которой зайцы играют в футбол, финтят среди пеньков и деревьев, школу прогуливают. Все на учете в милиции и охотничьем хозяйстве, у всех номерки на шее. Лицензию на отлов не купишь, дорого, да и что толку в лицензии, если косой сто метров бежит за четыре секунды, разве догонишь. Дети разъехались: старший сын в Норвегию, младший в Финляндию. Пишут, что леса там густые, но посылок с мясом не шлют, местные волки  не разрешают. Старики кормятся с огорода, который по старой дружбе охраняет деревенский пес Шарик. Грядки частенько остаются без присмотра, ворам раздолье. Сторож выпивает, пристрастился последнее время. Волчица устала. Говорит, что жизнь вегетарианца ей надоела, скоро умрет. Просит похоронить на обратной стороне луны, чтобы не видеть, как зайцы по ночам тащат капусту с огорода ее мужа. Брат хочет перебраться в город. Спрашивает, не нужен ли помощник участковому милиционеру. Веня долго не мог уснуть, а когда уснул, тут же проснулся, в ужасе вскочил с постели. Приснилось, что за ним гонится стая зайцев-волкоедов. Если бы не проснулся, разорвали на части. Пульс волка учащенно бился. Веня выпил успокоительных капель, успокоился, положил под подушку пистолет Макарова. До утра зайцы не беспокоили. Утром, сказавшись больным, волк не пошел на службу. Участковому милиционеру принесли горячие пельмени. Бутяй Бутяевич велел подать волку кофе в постель. К полудню Вениамин оклемался, обрел надлежащую форму и отправился на почту отослать брату посылку с банками тушеной говядины.
   

    До сих пор главный бухгалтер не жалел денег на пищу, но с тоской думал о том, чем будет кормить животных через неделю. ”Ум хорошо, а двести

лучше“, - сказал директор и объявил общий сбор. Когда все собрались, Бутяй Бутяевич обозначил проблему, о которой уже многие знали, а Жираф Жирафович обратился к животным с призывом подумать и сообща найти выход из положения. Животные живо откликнулись на обращение. Быстроногие гепарды Гепа и Пард предложили организовать дежурство у министерства хилых финансов, под навесом которого, ласточки видели, еще лежат кое-какие деньги. Метеостанция обещает сильный ветер, бумажки поднимутся в воздух, помчатся по земле. “Мы откроем сезон охоты. Ни одна купюра от нас не убежит“, - заверили Пард и Гепа. Стрижи и ласточки сказали, что блокируют воздух. “В воздухе для нас нет невозможного“, - заявили быстрокрылые птицы. Главный бухгалтер одобрил подобное начинание, заметив, что оно может стать оптимальной формой общественного контроля над движением финансовых потоков хилого министерства.     Индийский тигр Тугран предложил захватить автобус, в котором министр финансов едет на работу, и потребовать за него выкуп в 7, 17 или 77 миллионов. Что дадут, то и взять. Если ничего не дадут, министра можно съесть. Семье тигров хватит на неделю. Лектор и юрист зоопарка Шима Панзе популярно объяснила Туграну про уголовный кодекс и статью о тиграх-людоедах, в которой сказано, что длительность наказания зависит от количества съеденного мяса. Шима раскрыла ноутбук и, уточнив в интернете вес министра, сообщила, что тигру грозит пожизненное заключение на овощах и фруктах. Тигр незамедлительно снял предложение. Сказал, что его не правильно поняли. Он хотел всего лишь зайти в автобус, лизнуть руку министра и взять у него автограф. Тигрица усмехнулась: “Знаю я своего мужа. Если бы министр не отдал автограф Туграну, от него бы косточки не осталось“.     Бутяя Бутяевича рассмешила сорока Сари. Она сказала: “Когда я была маленькой, меня водили в группу скороговорящих детей. В нашем садике был мальчик, который говорил медленнее, чем я. Сейчас он директор банка “Сундукъ”, окна которого всегда закрыты от сквозняков и внезапно налетающих ураганов. Я думаю, что сумею уговорить приятеля предоставить нам кредит, без процентов и без отдачи”. “Ну, что ж, попробуйте, попытка – не пытка”, - развеселился главный бухгалтер.     Крот Тема обратился к народу с пламенной речью. Тема заявил, что в недрах зоопарка есть все, что необходимо для хорошей жизни. Есть уголь, нефть, газ, железная руда, метро, электричество, золото, червяки и алмазы. Надо только хорошо поискать. Главное – найденных червяков не отправлять в США,

в стабилизационный фонд. Тема – опытный геолог, большую часть жизни провел  под землей. Большая и дружная семья кротов тут же начала составлять график работы. Кроты сказали, что будут искать полезные ископаемые в ночное время, ночью им светлее. Жираф Жирафович распорядился обеспечить кротов горячей пищей в светлое время ночи.
    Императорский пингвин Пузя предложил организовать передвижную выставку картин художника Океанского в зарубежных странах. Это даст зоопарку большой приток валюты. Картины Зюзана очень популярны за границей, но известны в основном по цветным слайдам. Надо предоставить возможность Западу любоваться картинами в подлиннике.
    - А где мы возьмем столько слонов? - изумился Бода.
    - Ну, ты даешь, Бода. Думаешь, только на слонах рисуют картины? Если хочешь знать, картины можно рисовать на заборе, на воротах, на чем угодно
    - И на воротах с портретом Коуза будет надпись “не прислоняться“? – съехидничал Бода.
    - На воротах будет надпись “не прикозляться“, можешь бодать Коуза сколько угодно, но помни, ремонт ворот за твой счет, - вставил свое веское слово главный бухгалтер.
    - Я не хочу, чтобы подлинник на воротах увезли и бодали в Европе.
    - Не увезут, обещаю.
    Художника освободили от дежурства на вышке. Обеспечили всем необходимым: кистями, холстом, ведрами с краской, ведром для валюты.

Дежурным на пост у ворот пригласили брата Вениамина. В землянку ушла телеграмма: “Пенсионерам Сероволковским срочно явиться в зоопарк для проживания в условиях комфорта“.
    Общее собрание продолжалось. Слово взял музыкальный руководитель Дон-Диез Страусинский:
    - Всем известно насколько высок уровень игры музыкантов квартета из басни Крылова. Их долго не могли правильно усадить, нам удалось, музыканты играют стоя, и в этом один из секретов их успеха. Квартет давно перерос рамки танцевальной площадки зоопарка. Такие музыканты могут зарабатывать большие деньги, играя на больших площадках. На маленьких площадках больших денег не заработаешь, - объяснял Дон-Диез животным, - отпустите нас

на большие площадки и через месяц мы пригоним в зоопарк большой грузовик денег.
    - Отпустим? – спросил директор.
    - Отпустим, - сказала площадь.
    Окончательное решение было за Жирафом Жирафовичем. У директора давно лежали на столе предложения об использовании квартета на очень выгодных для зоопарка условиях. Жираф Жирафович хотел, чтобы квартет играл для своих танцоров. Этого хотели и звери, и музыканты, но в данный момент грузовик с деньгами не помешал бы. Жираф Жирафович принял решение, набрал номер телефона, на том конце провода сняли трубку.
    - На четыре раза в неделю согласны? – спросил директор.
    - Начинаем завтра,– прозвучало в ответ.
    Жираф Жирафович услышал то, что хотел услышать, три раза в неделю квартет будет играть на своей площадке. На следующий вечер пять тысяч пар танцоров большой площадки рукоплескали игре квартета, в кассу зоопарка пришли живые деньги. Главный бухгалтер повеселел: червяка, ползущего через дорогу, заметил издалека, поздоровался, приподняв шляпу.
   

    Обрадовался и директор. “Ну вот, - сказал он, - едем на ответную игру полуфинала”. В первой встрече на Кубок европейских зоопарков Жираф Жирафович забил три мяча в ворота команды “Хрюндель”, за которую играли десять поросят и заяц Коська. Капитан гостей косил на оба глаза и постоянно бил мимо. “Не забудь закрыть глаз“, - напоминал тренер голеадору. Закрыв глаз, форвард ни разу не промахнулся. У гостей не было вратаря, никто не хотел  скучать в воротах. Никто не ставил перед командой задачу победить, войти в финал, выиграть Кубок. Главное – получить удовольствие от игры. Тактику: “Все в защите, все в нападении, где мяч - там все” игроки придумали сами. Тренер не возражал: “Пусть побегают. Хорошо побегают – хорошо покушают”. Игроки команды “Хрюндель” отличались завидным здоровьем: визжали так, что зрители смотрели игру, обвязав уши шарфами. До полуфинала команда Коськи прошла по неявке соперников. Соперники, услышав визг поросят во время разминки, не выходили на поле.
    Команда нашего зоопарка играла в три защитника: слева - Бутяй, в центре - Жираф, справа - Слани. Такую защиту невозможно пройти, гости и не пытались. Зная, что в сетке ворот можно застрять и запутаться, гоняли мяч вдали от своих и чужих ворот. Если Коська, которому перед игрой показали прайс-лист с расценками на технические действия в полуфинале, отнимал у товарищей мяч с целью забить гол и увеличить сумму вклада в швейцарском банке, товарищи окружали его и кусали, а тренер кричал: “Не мешай футболистам играть, хапуга”. Для полуфинала хрюши придумали новую тактику: выбивали мяч в аут, наперегонки бежали за ним и тот, кто первым успевал к мячу, вбрасывал его в поле. На свисток и жесты судьи не обращали внимания. Устав от разборок с гостями, увидев, что хозяева поля не возражают против необычной трактовки правил приезжими футболистами, судья отправился

в буфет, откуда его давно манили кружкой пива боковые арбитры. Искусанный поросятами  и обиженный тренером Коська пошел на беседу к вратарю,

с которым когда-то учился в детской спортивной школе. В воротах нашей команды сидел гиббон Гибня, - очень гибкий и цепкий вратарь. Верхние мячи голкипер ловил, не слезая с перекладины, а средние, повиснув на хвосте. Нижние мячи пропускал в сетку. Объяснял это тем, что наша команда всегда забьет больше, чем забьют нам. Однако все знали, что гиббон не спускается на землю, так как боится ядовитых змей, якобы ползающих по полю.
    - Здравствуй, Гибня, - сказал Коська, - хорошо сидишь. Спорим, что из десяти пенальти девять забью.
    - Привет, Коська. Ни одного не забьешь, все промажешь.        - Сейчас посмотрим. Для начала одну “штуку” с игры закачу. .
    - Да, - засмеялся Гибня, - а где возьмешь мяч? Не боишься, что покусают?
    Подхватив вброшенный из аута мяч, бомбардир умчался от поросят, попытался  проскочить к воротам между ног бегемота, но задел одну из них. Бегемот потерял равновесие, упал на Коську. Захрюкавший  и заплакавший от сильной боли заяц потребовал ДЕСЯТЬ пенальти. Наши игроки не спорили, а судье, приглашенному буфетчицей на дамское танго, было не до событий на поле. Поставив мяч на одиннадцатиметровую отметку, пенальтист закрыл глаза,

 не успел подумать в какую точку ворот пробить, как зазвучал  мобильник:  “Здравствуйте, Коськадиньо. С вами говорит Диего Марадона. Я смотрю телевизионный репортаж вашего матча, потрясающая игра. У меня к вам просьба: пробивая  пенальти, забейте не больше пяти мячей. Нервная система вратарей очень ранима, не травмируйте вратаря. Из вас получится великий игрок”. Едва умолкнув, мобильник снова напомнил о себе. Не сомневаясь,

что звонит Эдсон Арантис ду Насименто, Коськадиньо приготовился выслушать комплименты от Пеле. “Капитан, не забудь открыть один глаз”, - сказал мобильник голосом младшего из поросят. Коська открыл глаз, вместо мяча на точке пенальти увидел кирпич: “Подменили, - ужаснулся Коська.  Переполненный желанием оттаскать за уши детей кабана, капитан направился к поросятам, но вовремя понял, что нельзя, могут разжаловать в лейтенанта. Приказав подчиненным продолжить игру, заметил одобрительный взгляд тренера. Хрюши не столько играли, сколько визжали.

Левый защитник, не выдержав пронзительного визга гостей, улегся левым ухом в траву, голову прикрыл лапой. В таком положении Бутяй всегда засыпал, заснул и сейчас. Услышав храп бегемота, болельщики, забывшие дома шарфы, перебежали в верхние ряды стадиона. Заметив, что гости устали, Жираф Жирафович остановил игру, пригласил поросят попить чаю. Самовар кипел за воротами Гибни. Игроки пили чай с баранками, капитан с капустой.

 Как только вода в самоваре закончилась, болельщики попросили разбудить бухгалтера, игра продолжилась.

Игрой нашей команды руководил играющий тренер. Дон-Диез стоял в центре поля и дирижерской палочкой указывал кому куда бежать и в каком темпе.

 В перерыве тренер вспомнил о Тузике из дублирующего состава. Тузик любил поговорить. Диез был против разговоров на поле, но хавбек, играя за дубль, забивал такие голы, что ему предоставили возможность отличиться в основе. И Тузик отличился: выйдя на газон под аплодисменты болельщиков, подбежал к стойке чужих ворот, описал ее. Правила УЕФА такое не запрещают, но судья, которого за неспортивное поведение выгнали из буфета, показал любимцу публики карточку желтого цвета. Хавбек продержался в основе не долее трех минут. Пока игрок, пришедший в команду мастеров из дворового футбола, бегал за гостями и лаял на поросят голосом немецкой овчарки, свисток судьи молчал, но когда хавбек, подбежав к судье, облаял арбитра голосом буфетчицы, обладатель свистка не выдержал, достал из кармана две красные карточки, показал одну из них Тузику, другую - в сторону буфета, из окна которого буфетчица и боковые арбитры громко и дружно кричали “судью на мыло”. Удаленный игрок ушел не сразу. Доказывал судье, что карточки у него недействительны: отсутствуют подписи и печати.

“Что ты ему сказал? – набросился на Тузика Страусинский.  “Да ничего особенного: Ав-гав, Ры-ры-ры“.  “Ну, знаешь ли, - возмутился Диез, - за такое

“ры-ры” и до конца сезона могут выгнать“. На ответную игру дублера  не взяли. Побоялись, что обкакает, извините, заминирует поле зарубежного стадиона.

    Доктор запретил выезд болельщиков в Хрюландию. Пипеткин опасался, что перепонки фанатов не выдержат звуковых вибраций домашнего стадиона команды “Хрюндель”. Жираф Жирафович пообещал записать игру на пленку и показать дома. “Покажут из мясорубки”? - спросил Бода. “Из кофемолки, - улыбнулся директор. - Не волнуйся, Бода, все будет в порядке“. Футболистам выдали новую форму и шапки-ушанки. За границу поехали радиокомментатор Сари, доктор Пипеткин, художник Зюзя с набором кистей и красок, музыкальный квартет с инструментами. На поездке художника и квартета настояла бабушка Кеши. Не объяснила зачем. Сказала, что пригодятся.
    В команде хозяев сменился тренер. Пригласили известного специалиста. Приказали победить любой ценой, пробиться в финал, заплатили большие деньги. “Нет проблем, - сказал иностранец, - за Такие деньги и не таких побеждали”. Тренер Инд-Юкк не долго думал над планом предстоящей баталии. Сразу решил, что подложит гостям “свинью”. Какую? Скоро узнаем. Состав команды “Хрюндель” почти полностью обновился. Из “старичков” остался

только Коська. Инд-Юкк усадил детей кабана на скамейку запаса. На беговой дорожке разминались новые игроки, бегали сто метров за четыре секунды.

Все  новички - копия Коськи. Все с номерками на шее. Диез пожалел, что оставил Тузика дома. Нужно что-то придумать. Но что? И тренера осенило: попросив защитников Бутю и Слани пройти в раздевалку, туда же направил Зюзана, предварительно шепотом побеседовал с ним. Разминка закончилась. Футболисты вышли на поле. Диез вручил капитану хозяев большой букет хрюзантем и очень большой кочан очень сладкой капусты.
    Игра началась, стотысячный стадион запустил волну, зайцы пошли в атаку. Дойдя до штрафной, остановились перед слоном, увидев на футболке защитника ВОЛКА в милицейской шинели с пистолетом Макарова в кобуре. Умчались на правый край, где стало ясно, что сегодня на чужой “огород” капустникам не пробраться: с футболки бегемота нарисованный абсолютно трезвым сторож Шарик целился в них из двустволки. Перетрусившие зайцы убежали к своим воротам. Не зная чем дальше заняться, легли загорать. Изумленный тренер “Хрюнделя” выскочил к кромке поля: “играйте же, играйте”. Разделившись на две команды, зайцы стали играть. Диез, сторговав у судьи свисток за ящик пива, следил, чтобы раскосые игроки не выбегали за центр. Стремительные проходы, оригинальная обводка, филигранная техника новичков привели в восторг всех. Всех, кроме иностранного тренера. Инд-Юкк

не отходил от кромки, кричал, но его не слышали. Скамейка запаса и стотысячный стадион визжали не умолкая. Тренер достал из кармана рогатку, стал стрелять в зайцев. Инд-Юкк думал, что игроки остановятся, обратят на него внимание. Зайцы думали, что в них стреляет Шарик. Забегали еще быстрее, уворачивались от пуль. Инд сделал замену, выпустил почтальона. Почтальон вынес на поле десять записок на языке той страны, из которой приехал тренер. Каждому игроку по записке, капитану письмо с изображением Петропавловской крепости на конверте. Зайцы, которые, как и автор сказки не очень, чтобы очень знали родной язык, ни слова не поняли из записки на чужом языке. Коська, разглядывая каземат, в котором отбывали наказание Ульянов и Ленин, подумал “наверно, и меня после игры посадят на карантин”. Зайцы читали записки, а время шло, до конца первого тайма осталось не так уж и много.

Другой почтальон вынес записки на заячьем языке. “Волк и собака не настоящие. Они нарисованные“, - прочли игроки, и, зажмурив глаза, чтобы не видеть дуло ружья, не встретиться взглядом с милиционером, осторожно перешли центральную линию, стали бить по воротам. С точными, но дальними ударами Гибня справился легко, но как только Коська приблизился к штрафной и закрыл один глаз, вратарь заволновался. У Коськи пошли удары. Гиббон метался

от стойки к стойке. Хорошо, что заяц бил подъемом стопы, мячи шли верхом. “Снимите футболки”, - закричал Гибня защитникам. Волк Веня и сторож Шарик, сумевший и на футболке напиться через полчаса после начала игры, исчезли из поля зрения игроков. Осмелевшие зайцы широко открыли глаза, пошли в атаку, заиграли в свою игру. Изумительная обводка, филигранная техника вновь привели в восторг всех. Всех, кроме высокооплачиваемого тренера. Инд-Юкк увидел, как мячи полетели мимо ворот: в зрителей, в запасных игроков, в акционеров команды. Гибня веселился, сидя верхом на перекладине. “Клоуз айн глаз”, - кричал вратарь зайцам на английском, немецком и русском языках. Такая игра ему нравилась. Первый тайм отсидел на ноль, во втором  не забьют, команда выйдет в финал, нет сомнения. Судья, уговоривший Диеза вернуть свисток, свистнул об окончании первого тайма, свисток не услышали. Арбитр бегал за футболистами, хватал за рукав, показывал на часы, выталкивал игроков с поля. “Не пойду в раздевалку, - сказал Гибня, - посижу на штанге, посмотрю на зрителей”. Подошел доктор, протянул вратарю одеяло, подал бинокль. “Невиданное дело, - сказал Пипеткин, - Жираф Жирафович не забил. Сари не хочет звонить в зоопарк, никто не поверит”.
    Наша команда играла в Хрюландии составом в пять игроков. Вратаря, трех защитников и одного Диеза хватало для победы над самым сильным соперником. Выбивая мяч от своих ворот, жираф попадал в сетку противоположных, каждый его удар завершался голом. Из какой бы точки поля не бил директор, мяч всегда залетал в девятку. Не получалось пробить мимо. И сегодня не получилось, но на табло стадиона горели два нуля. Почему? Причиной тому явилась домашняя заготовка иностранного тренера. Ворота хозяев были забиты досками. О том, что во втором тайме команды поменяются полями,  Инд-Юкк вспомнил после окончания первого, и заболел, вспомнив об этом. Пипеткин поставил диагноз: “свинка”, но лечить не стал, сказал, что такая “хавронья” не поддается лечению. Бразды правления перешли к Коське. После перерыва капитан вывел на поле основной и дублирующий составы. Наши игроки не возражали. Было ясно, что во втором тайме лучшему голкиперу турнира, ворота которого забиты досками, забить невозможно. Хрюши придумали новую тактику: установили в центре поля футбольный мяч, водили хоровод, пригласив принять участие в нем Жирафа, Бутю и Слани. После хоровода и та, и другая команда вместе танцевали сиртаки, тарантеллу, маламбо, бриули, гопак, арагонскую хоту и еще много чего. Кабан был счастлив. Капитан

не сомневался, что скоро станет майором. Квартет играл, Диез дирижировал, Зюзя пел. Зайцы ели капусту. В добавленное по просьбе игроков и зрителей время Коська выскочил в центр круга, сплясал русский танец и пропел в микрофон частушку, услышав которую, судья тут же дал финальный свисток. Игра закончилась. Счет “ноль-ноль” на табло сохранился. Команда Жирафа, Слани, Бутяя, Диеза и Гибни, победившая в домашней игре, вышла в финал. Можно ехать в Париж с ведром  для медалей. “А Тузик поедет”? – спросил Бода.
   

    Вернемся, однако, к скунсам, а то совсем забудем о них.
    - Понравились танцы? – спросил Пукаш, просматривая записку, которую только что достал из почтового ящика.
    - Да-а, квартет игра-ал…бесподобно, за весь вечер музыканты ни разу не присели на стулья, - ответил Пердунчик. - Вот только белочка почему-то

 не пригласила меня на дамское танго.
    - Как она могла пригласить, если ты курице и лисе демонстрировал, как под мелодию танго можно танцевать рок-н-ролл.
    - Откуда знаешь?
    - Бэла сказала.
    - Ладно, забудем про танцы. От кого записка?
    - От Вовы и Вавы. Ждут нас ночью на пустыре по срочному и секретному делу.
    - От милиционеров?! Ждут нас? Ничего себе!
    Скунсы не держали зла на милиционеров участка № 2084, которые, надо признать, всегда были корректны при задержании убежавших. Пожелав соседям спокойной ночи, скунсы притворились спящими. Им стоило большого труда дождаться трех часов, предстоящая встреча возбудила в братьях сильное любопытство. Без четверти три звери выскользнули из клетки. В темноте они ориентировались не хуже, чем днем при свете, а искусству бесшумного передвижения могли поучить любое животное зоопарка. Вова и Вава обняли братьев как старых знакомых и предупредили, что времени мало, надо поторопиться. В руках у Вовы неведомо откуда появилась саперная лопатка, которой он молниеносно вырыл ямку, а в пяти шагах от нее столь же быстро вырыл вторую. Вава посадил в ямки кустики высотой тридцать восемь сантиметров, скунсы обратили внимание на хорошо развитую корневую систему растений. Закончив с кустами, близнецы посадили дерево ростом в один метр, сообщили, что растения подарок мистера ИКС, который хорошо осведомлен обо всем, что делается в зоопарке. Каким образом растения и записка оказались в сданном под сигнализацию участке, они не знают, но не удивляются,

Исаев отучил их удивляться. Они заметили, что растения растут очень быстро, вчера кустики были не более девятнадцати сантиметров. Что это за растения им неизвестно. Мистер ИКС пишет, что тайна кустов раскроется сегодня утром, когда скунсы приведут к кустам главного бухгалтера. Уточнив кое-какие детали, участники тайной встречи расстались. Скунсы незаметно вернулись в клетку. “Сейчас захраплю, пусть соседи думают, что мы не уходили на пустырь“, - предупредил брата Пердунчик и всхрапнул так, что тут же услышал возмущенный возглас: “Эй, вы, нельзя ли потише“. “Все, алиби обеспечено, можно спать”. Пукаш напомнил брату, что скунсы не бегемоты, по ночам не храпят. Звери не сомкнули глаз до утра, но это не сказалось на их  самочувствии, план дальнейших действий отработали до мелочей.
    Прозвенел будильник. Скунсы сделали вид, что проснулись. Трусцой побежали по зоопарку, остановились у кругло-квадратного озера, губернатор которого совершал утренний моцион: стилем баттерфляй плавал вокруг островка, недавно отсыпанного в центре водоема. Бронзовый памятник губернатору работы скульптура  Зю Океанского украшал остров. Сторожевая акула в наморднике с ошейником и поводком выглядывала из конуры, терпеливо ждала,  когда хозяин поведет ее на прогулку. Госпожа Крусса, удобно устроившись в кресле из тростника, вязала носки для маленького Крусси и улыбалась, слушая подруг, которые возмущались, что у губернатора аллергия на любовниц. Маленький Крусси гонял по озеру на водяном мотоцикле, разбрасывал листовки

с призывом голосовать за отца на выборах в мировое правительство, штаб которого будет перенесен в заасфальтированное к окончанию выборов кругло-квадратное озеро с небоскребом на берегу. Поинтересовавшись у Круса температурой воды на дне водоема, на поверхности, на глубине один метр, коснувшись лапой воды, заглянув в глаза Акулины, братья объявили, что купаться не станут, отправились к пустырю. Убедившись, что кусты никем не обнаружены, нет свежих следов, звери изготовились к продолжению спектакля. В следующей сцене им предстояло, выкрикивая истошными голосами фразу: “Где бухгалтер“? с ошалелым видом промчаться по зоопарку, что артисты с успехом и сделали. Изумленные зрители отскакивали в сторону, уступая скунсам дорогу. Бухгалтер сидел у себя в конторе, просматривал документы. Пукаш и Пердунчик тяжело дыша, остановились у порога.
    - Что случилось, мальчики? – спросил главбух, - заходите.
    Скунсы делали вид, что не могут вымолвить слова, так запыхались.
    - Ну, говорите же.
    - Бутяй Бутяевич, там… такое…
    - Какое такое? И где там?
    - Там кусты музыкой играют.
    - Как это?
    - Тихо-о-нечко так.
    Бутяй Бутяевич рассмеялся, дотронулся до головы, спросил:
    - Пердунчик, это у тебя после танцев ТАКОЕ?
    - Честное слово, Пукаш-то ведь не был на танцах.
    - Да, Бутяй Бутяевич, не был. И кустов там не было.
    - На танцах не было кустов?!
    - Да нет, на пустыре.
    - Ну, ладно, пойдемте, послушаем. Только я сначала Пипеткину позвоню, пусть приготовит прищепки и отдельную палату. Мне кажется, что вы слегка приболели. Главный бухгалтер давно не заходил на пустырь, на котором Жираф Жирафович наметил сделать площадку для гольфа. Пустырь разровняли бульдозером, очистили от кустов и прекратили работу из-за нехватки средств. Бухгалтер остановился, увидев на площадке высокое дерево и два куста высотою в метр, легкий ветерок шевелил их листья. Бегемот замер, замер как вкопанный. До ушей донеслась мелодия, мелодия сказочной красоты. Забыл обо всем на свете, стоял, наслаждался. Прошло два часа.
    - Я же говорил, что они играют, - услышал голос Пердунчика.
    - А, так вы разыгрываете меня, подлые мальчишки, - осенило Бутяя, - запрятали в кустах транзистор. Сейчас я его конфискую, будете знать.

 Бутяй Бутяевич решительно шагнул к кусту, присел, сощурился, обомлел – на кустах висели не листья, висели доллары, настоящие доллары. “Галлюцинация? Мальчишки приклеили”?  Протер глаза, сорвал купюру, на ветке тут же появилась другая, - изумленный бухгалтер сел на попу.
    - Бутяй Бутяевич, тут деньги, много денег, - кричал Пукаш, - их не было, честное слово не было, была только музыка.
    - Доигрался, - подумал Бутя. Надеясь, что наваждение пройдет, до боли ущипнул себя за нос, потер уши, боковым зрением увидел соседний куст

 и вскочил на колени. С куста на Бутю в упор смотрели банкноты евро.
    - Бутяй Бутяевич, здесь рубли, - Пердунчик стоял под деревом, - очень много рублей. Я сорву немного, Кеше на семечки.
    - Никакой самодеятельности, - встрепенулся главный бухгалтер. Необходимость соблюдения финансовой дисциплины привела его в чувство. Бухгалтер поднялся на ноги.

    - Ладно, в порядке исключения разрешаю, в первый и последний раз. Слушайте меня внимательно. Вы заступаете в новую должность, - голос Бути окреп,- назначаю вас Главными Хранителями неожиданно свалившегося на нас Богатства. Оставайтесь здесь, я иду к Жирафу Жирафовичу, стреляйте в каждого, кто приблизится. Пукаш, напомни мне перечислить деньги на четыре “проездных “ для министра финансов. Жирафа Жирафовича главный бухгалтер нашел у клетки Шимы Панзе, которая, забыв, что является должностным лицом зоопарка, забросала группу посетителей шкурками от бананов. Гостями, как выяснилось из записи в жалобной книге, оказались работники министерства хилых финансов.

Директор выговаривал юристу: “Дорогая Шима, мне кажется, вы немножко погорячились. Я вынужден сократить количество отпускаемых вам бананов. Юрист зоопарка не должен быть столь горячим. Впрочем, если жалобщики появятся вновь, не могли бы вы еще раз немного погорячиться“?
    Бутяй Бутяевич рассмеялся:
    - Жираф Жирафович, не надо никому горячиться, время горячки прошло. Еще вчера наши финансы пели романсы, и мы были бедны, а сегодня под музыку Вивальди мы стали баснословно богаты.
    - Каким образом? – директор недоуменно смотрел на бухгалтера.
    - У нас выросли денежно-музыкальные кусты.
    - Вы поставили рояль в кусты, и они обросли деньгами?
    - Вы почти угадали. Пойдемте, поговорим об этом за рюмочкой коньяка, есть повод.
    - Ну что ж, - Жираф Жирафович повернулся к юристу, - Шима, пойдемте с нами. Кстати, где ваш ассистент?
    Через неделю Шима Панзе и орангутанг Гут сыграли свадьбу в банкетном зале кафе “Зоопарк”. Бода там был, мед, пиво пил, по усам текло, а в рот

 не попало. Тут и сказке конец. Будьте счастливы и здоровы.
   

     PS. Через две недели скунсам позвонил главный бухгалтер, сказал: “Сегодня у вас зарплата, сорвите с кустов столько, сколько хотите”. Пердунчик стал миллионером, организовал собственное парфюмерное производство, изменил имя, наладил выпуск духов “Пьер Дунчик”.
   

     PPS. На днях автору сказки позвонила сорока Сари, рассказала, что на озере встретила рыбака в противогазе. КАРАСЬ НАУЧИЛСЯ ПУКАТЬ ! Миллионер Пьер Дунчик расширил бизнес, рассылает инопланетянам Самогонные Аппараты.